Синобу то мацу
Название: Три культовых проекта Экхарта Бона. Часть 2. Синема
Автор: Veber (фик публикуется с разрешения автора).
Бета: dagmara
Рейтинг: PG-13
Герои: Экхарт Бон, Моро
Жанр: юмор
Дисклеймер (отказ от прав): Все права на персонажей и сюжет книг "Сердце меча" и «Мятежный дом» принадлежат Ольге Чигиринской. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Автор: Veber (фик публикуется с разрешения автора).
Бета: dagmara
Рейтинг: PG-13
Герои: Экхарт Бон, Моро
Жанр: юмор
Дисклеймер (отказ от прав): Все права на персонажей и сюжет книг "Сердце меча" и «Мятежный дом» принадлежат Ольге Чигиринской. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
-
-
20.05.2008 в 00:06- Я придумал, как повысить наш рейтинг! – Моро аж лучился от радости.
- Моро, я уже обещал тебе быструю и безболезненную кончину. Чего еще ты хочешь?
«Я хочу жить, что ж тут непонятного?» - подумал Моро, но сказал только:
- Самое массовое из искусств – это кино. Если снять фильм про синоби, который понравится народу…
Бон недоверчиво хмыкнул, но задумался. Что-то в этом было.
- Все писаки Картаго тут же напишут, что я транжирю бюджетные деньги на имидж. Или вымогаю у олигархов.
«Что ты, кстати, и делаешь» - подумал Моро.
- Экхарт, - Лесан умоляюще сложил руки. – Ну дайте мне шанс. Я уже нашел режиссера и написал сценарий. Ну пожалуйста, Экхарт!
- Что за режиссер?
- Лю Фей-По.
- Лю? А он жив? Кажется, Дэвин хотел его насмерть забить. За… Хм. Клевету. Так называемую.
- Жив. Ну, инвалидность господин тайсегун ему обеспечил, но работе это не мешает. Он после «Подземелий Диса» сидел без работы и спивался. Я его нашел в баре и уговорил на нас поработать.
- Как ты умудрился?
- Ну… Я создал ему «экзистенциальный вакуум». Как вы меня учили.
- Маладца. Хотя режиссер, конечно, не пилот. Интеллигенция… Жить, хочешь, а Моро? Смотри у меня, если выйдет провал, помирать будешь не часами, а сутками.
- Провала не будет. Вы на сценарий посмотрите.
Фильм назывался: «Карт-руж: невыполнимое задание» и рассказывал о приключениях агента с «красной карточкой» Йена Бонда. Суть «невыполнимого задания» сводилась к тому, что Йен должен был раздобыть планы супероружия, разработанного в секретных лабораториях Синдэна и угрожающего безопасности Рива. Фильм состоял из погонь, стрельбы и секса. На главную роль был подобран актер, чье природное сходство с Боном предполагалось довести до портретного.
- Ну хорошо, - Экхарт Бон кивнул. – Давай, снимай свою чушь.
«Карт-руж» имел успех. Такой, что сразу несколько успешных продюсеров предложили Лю деньги на сиквел, а известнейший режиссер Конрад Шмит снял пародию под названием «Черная метка», также собравшую хорошую кассу. Лю Фей-По стал богат и знаменит как никогда в жизни, «Карт-руж» контрабандой вывозили в Империю и на суровый Хеврон, а по обе стороны Периметра люди рассказывали анекдоты про Йена Бонда.
Экхарт Бон идею оценил, ликвидацию Моро временно отложил, а режиссеру приказал «творить и не стесняться в расходах».
Новый фильм, призванный улучшить общественное отношение к синоби, назывался «Анзуд-247» и рассказывал о секретных переговорах между домами Рива и Кенан по совместным действиям против имперского доминиона Отрани. Историческая встреча двух враждебных сегунов прошла в обстановке строжайшей секретности, а вся предварительная работа легла на широкие плечи главы синоби Рива, вполне исторического Мамурры Сонга, в действительности сделавшего кое-что для того, чтобы переговоры стали возможны. Правда, исторический Сонг стоял за покушением на тайсегуна Кенан, случившимся на Анзуде, но воля сценариста и режиссера свалила это на имперскую разведку. Фильм был благосклонно встречен зрителями и критикой, демонстрировался на большинстве престижных кинофестивалей и собрал сколько-то наград. Однако Бон и Моро ждали большего, поэтому Лесан получил указание написать следующий сценарий самостоятельно, без привлечения профессионалов от киноиндустрии (Бон помнил успех «Красной карты» и решил идти проторенной дорогой).
Несколько дней Моро глушил кофе, курил и один за другим уничтожал начатые сценарии. Наконец, его осенило, и через месяц после разговора с Боном режиссеру Лю был предложен новый сценарий. Социальная драма «Тайсегун» рассказывала о трагической судьбе честного и чистого душой вавилонского юноши, в ранней юности против своей воли отданного клану синоби. Его мать была девушкой благородного рода, невестой наследника богатого и знатного клана, посмевшей полюбить простого человека и родить ему сына. Влюбленных разлучили и предали смерти, а несчастный мальчик был оставлен в живых лишь для того, чтобы отправиться к синоби. Талантливый пилот, он с детства мечтал о звездах и подвигах, но жестокий закон и бессердечная родня не оставили ему иного выбора, кроме презренного пути шпиона и убийцы на службе Дома. Постепенно тяжко страдавший от особенностей шпионской работы герой проникся высокой миссией защиты Рива и, будучи от природы умен и упорен, достиг высокого ранга во внутренней иерархии синоби. Стальная воля и железный самоконтроль сделали его идеальным разведчиком, кажется, лишенным всего человеческого. Однако под этими титановыми латами скрывалось трепетное сердце, мечтавшее о любви и человеческом тепле. Естественно, по ходу фильма герой обретал и то, и другое. Человеком, изменившим судьбу железного вавилонского разведчика, стал военнопленный имперский пилот-сохэй. Синоби, взявшему юношу в плен, поручили сломать его и обратить на службу Вавилону. В процессе общения враги полюбили друг друга и, когда бывший синдэновец согласился служить Вавилону, стали неразлучны (Моро всхлипнул и продолжил быстро печатать). Однако разведчик не мог позволить себе простого человеческого счастья. Пострадав какое-то время, он решает что путь к свободе и любви лежит через власть. Стать главой синоби, а после совершить невозможное – сделаться тайсегуном Рива – отныне стало его целью. А потом – пост Левого Министра Вавилона и повсеместное разрешение однополых браков (Моро, скрепя сердце, вычеркнул последнюю строчку). А потом – пост Левого Министра и выход Рива на положение ведущей корпорации Вавилона. Далее в фильме повествовалось о многотрудном пути доблестного синоби к заветной цели. В конце-концов ему удавалось добиться всего, но верный любовник героически погибал, оставляя новоиспеченного Левого Министра навеки безутешным. Моро утер слезу. Вздохнул и написал «Конец фильма».
-
-
20.05.2008 в 00:06Успех «Тайсегуна» превзошел все ожидания. Критика восторженно писала о достоверном изображении актуальных социальных проблем, зрители рыдали над судьбой главного героя и его возлюбленной – золотоволосой дочери богатого судовладельца. Опросы показывали резкое изменение общественной оценки синоби вообще и Экхарта Бона в особенности. Тайсегун Дэвин начал подумывать об уходе в отставку – пока его не «ушли»…
Режиссер Лю свою задачу, по большому счету, выполнил. Его звали на Хатти, в Холируд – столицу вавилонской киноиндустрии. Моро настаивал на том, чтобы Лю не отпускать, а удержать на Картаго – хоть добром, хоть силой. Говорил, что кино в дальнейшем будет неизменно служить пропагандистским целям тайсегуна Бона, а раз так, то зачем отпускать уже показавшего себя мастера? Однако Бон пребывал в благодушном состоянии и отправил Лесана на очередное задание, а Лю милостиво обещал подумать относительно Холируда, пока позволив слетать на общегалактический кинофестиваль в Петропавловске, на Новой Рутении.
Настоящего оппозиционера не сломить угрозами и не купить почестями. Лю Фей-По (что бы там не думали отдельные товарищи), был настоящим оппозиционером, и его свободолюбивой сути не изменили ни побои, которыми он был обязан тайсегуну, ни гонорары от снятых для синоби дешевых агиток. Едва вдохнув воздух свободы, ведущий вавилонский режиссер попросил политического убежища в Империи.
Дело рассматривали на высшем уровне. Подключили Императорскую Инквизицию. Лю упорно стоял на своем: грешен, снимал агитпроп, испугавшись репрессий. Но в душе всегда оставался верен прежним аболиционистским и анти-олигархическим идеалам и сейчас, как и прежде, считает родной Дом Рива сборищем гангстеров, а Вавилон – загнивающим вертепом порока. Сейчас он чувствует, говорил Лю, что обязан поведать миру правду о своих прежних хозяевах. Дабы хоть отчасти искупить урон, нанесенный душам простых вавилонян и, кстати, простых имперцев, ибо «вавилонский агитпроп» был популярнейшим контрабандным товаром. Несмотря на скепсис, выказанный отдельными деятелями Империи, заблудшую душу режиссера Лю решено было спасти (вместе с его бренным телом). Лю Фей-По предоставили политическое убежище и средства снимать то, что ему кажется нужным.
Лауреат престижнейших в Вавилоне кинопремий лихорадочно принялся за дело. Его новый правдивый шедевр носил емкое название «Конвертация» и рассказывал миру о чудовищной судьбе «амазонки христовой», захваченной в плен вавилонянами. Девушке не повезло родиться пилотом, поэтому вавилоняне пытались сломать ее и сделать одной из них. Ответственная задача была поручена агенту синоби. Он был умен, безжалостен и блестящ, с легким налетом садизма, - воплощение порочного Вавилона, отталкивающего и соблазнительного. Актера Киемори Грюневальда, выбранного на роль Эккеварта Моргейна (так звали главного злодея) Лю загонял до полусмерти, заставляя часами копировать характерные жесты и мимику Бона и Лесана перед зеркалом.
Фильм был готов через год. Правда, дело несколько подпортила имперская цензура, вырезавшая из «Конвертации» полчаса эфирного времени и присвоившая оставшемуся рейтинг «детям до 21». Но Лю все равно был доволен. Скоро он покажет миру истинное лицо вавилонской разведки.
Эффект превзошел все ожидания Лю. Несмотря на неодобрение Церкви, премьера «Конвертации» состоялась, и в первый же день сборы побили все рекорды прошедших лет. Билеты распродали на две недели вперед, фильм мгновенно обрел ауру скандальности, а Эккеварт Моргейн превратился в самую обсуждаемую фигуру и в СМИ, и на кухнях, и на всевозможных частных сетевых ресурсах. Рецензенты взахлеб восхваляли разоблачительный пафос Лю и блестящую игру Грюневальда. «Харизматичнейший негодяй», «самый блестящий кинозлодей последнего десятилетия», «воплощение распутного Вавилона» - таковы были наиболее частые эпитеты. Реакция зрителей была проще и выражалась в коротком слове «вау-у-у!!!».
Фильм был тут же закуплен Вавилоном (за бешеные, между прочим, деньги). В эту версию вошли все вырезанные имперской цензурой сцены. Вавилонская критика встретила работу Лю прохладнее – многие ругали ее за банальность, надуманность и «клеветнические измышления». Однако массовый вавилонский зритель высказал редкостное единодушие с собратьями по ту сторону Периметра.
Лю понял что промахнулся с мессаджем и ему остается только сделать сэппуку как неудачнику. А в одно прекрасное утро незадачливый гений обнаружил возле своей кровати букет цветов и красиво упакованную коробку, перевязанную ленточкой с надписью «Наилучшие пожелания от картагских фэнов». Срочно вызванные саперы Особой Группы Императорской Инквизиции не нашли в коробке ничего, кроме дорогих шоколадных конфет и письма, в котором Экхарт Бон, глава синоби Рива, выражал Лю пламенное восхищение правдивым изображением вавилонского разведчика.
Это стало последней каплей. Через три дня Лю Фей-По объявил об уходе в монастырь. А через год Экхарт Бон был единогласно избран новым тайсегуном Рива.