Фанфик по "Сердцу Меча"

[Arienn]

По просьбе хозяйки сообщества переношу со своего дайри.

Название: Время меча (сорри за созвучие, это я не каламбура ради)
Фандом: Сердце меча
Автор:  Arienn
Бета: нет, надеюсь, если кто-нибудь отбетит, буду благодарна
Герои: Морихэй Лесан, Рихард Шнайдер, Экхарт Бон, Лорел Шнайдер, остальные так, на заднем плане болтаются
Рейтинг: практически детский
Жанр: джен, драма
Аннотация: Кто сказал, что римским безумием страдают только граждане Империи?
Предупреждение: Моро здесь изображён до пересадки в клона. После пересадки он мог измениться и изменился.
Disclaimer: от прав отказываюсь. Сомневаюсь также, что автору книги нужны мои больные фантазии. Но на написание фиков по своему миру Ольга, насколько я знаю, давала "добро".

@темы: Фанфик

Comments

[Arienn]

Лорел делала всё, чтобы не дать ему времени сойти с ума. Даже продолжая ненавидеть сестру Шнайдера, Моро был ей за это благодарен. Похороны Экхарта состоялись спустя два дня после его возвращения с Анзуда. Адевайль и Кенан, верно, ещё не успели оплакать зверски убитого Левого министра. У Моро не было ни времени, ни желания запаивать его голову во флексиглас, прежде чем выставить перед зиккуратом. Климат на Анзуде жаркий, ночи в это время года долгие, так что бедняга Дормкирк должен был предстать перед плакальщиками изрядно подпорченным.
Морихэй Лесан получил приглашение явиться в резиденцию тайсёгуна в космопорте Лагаш на следующий день после похорон. Он ожидал худшего: Шнайдеру хватило бы такта не устраивать поминки в узком дружеском кругу, но за двадцатитрёхлетнего мальчишку решала его сестра. А Лорел пойдёт и на столь утончённую месть, она достойна мужа.
В кабинете, раньше принадлежавшем Экхарту, Моро ждали четверо. Цукино-сёгун в белом траурном платье, Аэша Ли, новая глава синоби, Бастиан Кордо, сболтнувший на похоронах так, чтобы все слышали: «Туда ему и дорога!» - и неодобрительно косящийся на ученика, ставшего самым молодым тайсёгуном за историю дома Рива. И, разумеется, сам Шнайдер, возмужавший за прошедшие месяцы и вовсе не выглядящий на месте Бона нелепо.
Он не потерял ни одного корабля, уводя флот Рива с Анзуда, и даже уничтожил один из крейсеров противника. Сделал для объявления войны не меньше, чем Моро со своей дерзкой подменой. И всё же - ничего ещё не было решено.
Синоби поклонился, приложив руку к груди. Он не был ни вторым по старшинству в клане после Аэши Ли, ни самым опытным. Но на совещание, где должна была решиться судьба людей и кораблей Рива, позвали его. Достойное погребение Бона значило для Лорел и её брата очень много. Может быть, даже больше, чем для самого Моро, хотя при мысли об этом перед глазами чернело от ярости и боли.
Лорел, во всяком случае, точно была Экхарту дороже.
- Кланы Кордо и Кеса голосовали за тебя, тайсёгун. - Командир Правого Крыла неодобрительно сжал сухие губы. - Но не за самоубийство. Ресурсов Картаго и Тайроса недостаточно, чтобы вести сколько-нибудь продолжительную войну.
- Рива никогда не были привязаны к планетам. Только к кораблям. - В гордой посадке золотоволосой головы Шнайдера не было ни тени покорности или скорби, лишь вызов. - Местонахождение Картаго неизвестно ни Кенан, ни Адевайль - не так ли, сеу Ли?
- Ни одному из тех, кто не входит в Клятву дома Рива, - подтвердила глава синоби. - Можете быть уверены.
Экхарт обычно добавлял: «Год, когда Картаго обнаружат другие дома, станет для нас последним». Рива боялись и терпели, но не любили. В них нуждались, но никогда не оставляли мысли уничтожить.
- Ни один другой дом не окажет поддержки тем, кто выступает против императора. Сколько бы ошибок ни наделали Адевайль и остальные.
- Сеу Кордо, мы и не говорим о том, чтобы вести войну против императора. - Лорел, за всем стояла Лорел. Белое ей шло, красиво оттеняло золотистую кожу. - Солнце Аттар недееспособен. От жён из дома Адевайль детей у него нет, сыну от Иннаны из дома Кенан три года. Боюсь, делёжа власти между двумя домами мальчик не переживёт. Вы понимаете, в чём состоит долг дома Рива, сеу Кордо?
- Понимаю, цукино-сёгун. - Старик наклонил голову, тугая косичка свесилась к подбородку. «Сейчас грызть начнёт», - со взявшейся невесть откуда бесшабашной весёлостью подумал Моро. Он знал, куда клонит Лорел, и готов был ей руки за это целовать, даже если цукино-сёгун желала ему смерти. - Но это физически невозможно. И означает, что войны не избежать.
- Мой муж не любил слова «невозможно», - холодно парировала Лорел. - И я знаю человека, который любит его ещё меньше. Сеу Лесан, вы возьмётесь спасти жизнь Солнце Керету, нашему законному императору, и его матери?
- Это война, - угрюмо обронил Кордо. Аэша Ли молчала, полностью уйдя в созерцание потолка, Шнайдер презрительно искривил золотистую бровь:
- Вы полагаете, мне следует найти другого командующего Правого Крыла, сеу Кордо?
Мальчишка, которого Экхарт вечно журил за порывистость и политическую недальновидность, вырос. Он прав сейчас: базы дома не найти, его корабли неуловимы, а пилоты верны и славятся своей дерзостью далеко за пределами Вавилона.

«Мы можем встать за спиной императора, Моренито. Только нам не нужно этого».
Экхарт называл его как раньше, но движения его были скованы, а в глазах - космический холод. Глава синоби и тайсёгун дома Рива, имевший не один десяток любовников своего и противоположного пола, превратился в целомудренного имперца, женившись на Лорел. «Влюбился. Впервые в жизни», - объяснил он однажды Моро с присущей ему одному небрежной жестокостью.
Рива ненавидят обман и предательство, однако клан синоби возводит их в ранг высокого искусства. Экхарт знал об этом и доверял одному Моро. Хотя тот, сделавшись синоби, так и не стал кровью от крови Рива.
После меморандума Фаррана в воздухе Анзуда пахло гражданской войной. Но Ли, Ла Браско, Кей - все не хотели замечать очевидного, погрязнув вместо шпионажа в интригах. А может, Бон презирал их настолько, что закрыл доступ к информации.
Бывшего мальчишку-сохэя, прошедшего через все мыслимые унижения и ставшего предателем, он не презирал. Но чувства были ни при чём, Моро давно не тешил себя надеждой.
Догмат о человеческом достоинстве, принятый Церковью, делал войну вопросом времени.
«Наши недостатки - продолжение сильных сторон. В открытом столкновении мы обречены, Моренито. Как и любой другой дом Вавилона. Имперцам нужен лишь повод, и они найдут его. Или мы дадим его сами, в гражданской войне это неизбежно».
Адевайль, Кенан, Микаге, Раат пытались расширять границы, слышать не желали об украденных в Империи технологиях. Дормкирк разнёс в пух и прах меморандум Фаррана, невзирая на отсутствие поддержки большинства. Экхарт улыбался: «Так и должно быть, Моренито».
«Выиграет тот, кто откажется от борьбы. Уничтожить Вавилон невозможно, ввести здесь имперские порядки - тем более. Кому они пойдут навстречу? Правильно, Моренито, тем, кто противостоял правящим домам и выступал за отмену гем-рабства…»
Экхарт не мог требовать уравнивания гемов и людей в правах, Фаррана попросту высмеяли бы за такой меморандум. Правый министр выступал за элиминацию, а тайсёгун дома Рива открыл тайные переговоры с имперскими властями: зачем устраивать геноцид гемов, в которых Вавилон больше не будет нуждаться, если сердобольные имперцы согласны принять их?
Моро понимал своего наставника - до тех самых пор, пока служба безопасности Кенан не предотвратила покушение на Дормкирка. Сложно было не предотвратить, коли на задание посылают недоучку.
«Почему ты не отправил меня, Экхарт? Если это в самом деле было так важно?»
Крейсера Рива уходили с орбиты Анзуда. Транспортный бот должен был вот-вот отстыковаться от «Когарасу», корабля Лорел, - Моро не видел, как цукино-сёгун прощалась с мужем. Слышал лишь, что Экхарт приказал ей не провожать его. А синоби Лесану проводить себя позволил, но никакая иллюзия чувства не могла заглушить боль.
«Значит, так было нужно».
Синоби не радуется провалу, если сам не планировал его.
Два морлока, телохранители тайсёгуна Рива, были затянуты в дорогую, с золотым шитьём, наноткань. Неплотно запахнутое чёрное кимоно Экхарта открывало ключицы, и Моро чувствовал запах его кожи.
«Уверен, Адевайль оценят шутку. Твои морлоки следят за придворной модой».
«Я тоже на это надеюсь. Береги Лорел, Моренито. Она обещала, что родит мне дочь».
Это было как пощёчина. Намного больнее тех, что Бон щедро раздавал пленному мальчишке-сохэю. Прошло двадцать лет, но тот так и не научился держать удар.
«Ты не обязан… Что это, Экхарт, римское безумие?!»
«Мы похожи. Имперские безумцы и Рива. Только мы изолгались, и теперь нам нет веры».
«Довольно экзотический способ вернуть доверие, не находишь?»
«Достаточно безумный, чтобы сработало». - Экхарт коснулся рукояти флорда, и Моро понял, что он даже слова не скажет в свою защиту. - «Маленький Шнайдер хорош, только слишком порывист. С тем, что я тебе оставляю, ты его укротишь. Посадишь в лужу Ли и остальных. Станешь после неё главой синоби - ты разве не об этом мечтал?»
Нет, сломавшись и перестав ненавидеть своего наставника, бывший сохэй мечтал вовсе не об этом.
«Пора. Солнце Экина не любит опозданий, Моренито».
«Не надейся, что я это так оставлю. Что позволю им выставить твою голову перед зиккуратом».
«Делай что хочешь. Лишь бы Рива не выиграли войну».
«Когарасу» уходил следом за остальными кораблями дома Рива, и сажать отстыковаванный от него второй бот на Анзуде было чистым самоубийством. Но Моро справился, а дальнейшее - незамеченным добраться с другого конца планеты до резиденции Солнца, прикончить Дормкирка, совершить приснопамятный манёвр с его головой, вернуться - было будничной работой синоби, которые все до единого, как известно, без башни и грани между безумием и реальностью не знают.
Рихарда Шнайдера, славно покуражившегося над бросившимся вдогонку за Рива флотом Кенан, избрали тайсёгуном, и капитаны дома заговорили о войне. Моро знал об этом задолго до возвращения, слухи передавались от корабля к кораблю.
Экхарт оставил ему достаточно сведений, чтобы задушить грандиозные планы Шнайдера в зародыше. Анализ политической обстановки Четвёртого Рима, заключение о неизбежности наступательной войны как канала для реализации пассионарности имперцев. Усилившаяся роль Церкви. Планы мобилизации ресурсов, кораблей и войск.
За прошедшие три дня Моро успел не раз удивиться: возможно ли укрыть такую массу информации от остальных синоби? И нужно ли? Одному человеку, особенно шпиону, доверять невозможно, нескольким, если поручить им одно и то же задание, - вполне.
И всё же Экхарт доверился ему одному. Дал возможность добиться власти и блага Рива, о которых пёкся сам. Наверно, это было платой за любовь, которая никогда не была взаимной. Ничтожной платой, подачкой.

[Arienn]

Шнайдер и Кордо самозабвенно обсуждали стратегию и вообще осуществимость длительной межзвёздной войны, Аэша Ли философски за этим наблюдала, сложив на коленях пухлые руки. В глазах Лорел Моро впервые заметил незнакомое выражение - едва ли не восхищение вместо подозрения и ревности. Ещё один подарочек с того света, спасибо тебе, Экхарт, большое.
Лучше уж голову в петлю, как предлагает сестра Шнайдера. Тяжко ей, должно быть, если в самом деле готова влюбиться.
- Госпожа цукино-сёгун, господин тайсёгун. - Такой официоз был между друзьями смешон, но Моро не мог отказать себе в удовольствии попаясничать. Если Ли известно то же, что и ему, старая ведьма вступит в игру сейчас. Выкрасть наследника и его мать, взять их под защиту дома Рива - война верная и, скорее всего, победоносная, потому что командира, равного Шнайдеру, в Вавилоне не было давно. - Я почту за честь доставить Солнце Керета и его мать на Картаго, где они будут в безопасности.
- Придурок, - пробормотал сквозь зубы Кордо.
Аэша Ли молчала. Рано или поздно кто-то доберётся до хранящейся в базах данных синоби информации, да и сведения от агентов продолжат поступать, только это не важно. После того как Рива объявят себя сторонниками настоящего императора, война неизбежна. Даже если Рихард, Лорел и весь клан синоби будут знать, что на дом, победивший в гражданской войне, обрушится Империя.
У мёртвых нет права голоса, Экхарт, гори синим пламенем вместе со своим римским безумием. Со своим властолюбием, с планами заключить союз с Империей, со страстью к Лорел. Ты пытался вылепить из меня себя, но не преуспел. Ты сражался пером и словом и проиграл, теперь для Рива настало время меча.
- Морихэй. - В дверях сестра Шнайдера коснулась его рукава. - Я знаю, ты лучший. Посылать другого - значит рисковать судьбой дома. Но возвращайся. Пожалуйста.
Моро не ответил, сделал вид, что скорбь его безмерно глубока и мешает понимать даже очевидные намёки. Лорел была не в его вкусе, он и не стал бы с ней спать, не будь это насущной необходимостью.
Тогда он ещё не знал, что встречи с Лорел вскоре станут не просто необходимостью, а единственной ниточкой, связывающей его с жизнью.

[Arienn]

Действия Шнайдера были столь успешными, что меньше чем через год Адевайль запросили пощады. Но, как и предсказывал Экхарт, малой кровью победить в войне оказалось невозможно: взбунтовались Кенан. Солнце Аттара они прикончили вместе с жёнами из дома Адевайль, отряд наёмника по имени Ронар Моргейн, дерзнувшему вывезти с Анзуда малолетнего императора с матерью, уничтожили, самому же смельчаку «повезло» выжить.
Кидо не подвёл, сердце - тоже. Хорошо хоть у Моро больше не было глаз, чтобы видеть, во что раскалённая плазма и оплавившийся доспех превратили его тело. Эш сразу пообещал, что его господин проживёт долгую и максимально полноценную жизнь, и Моро порой задыхался от ненависти к нему. Не пытался прикончить лишь потому, что в исполнении слепого как крот синоби это явно выглядело бы смешно.
А смешным он быть не хотел, он даже обнаружил, что не раздумал жить. Ни эвтаназия, ни тем более самоубийство в Вавилоне запрещены не были, но Моро знал: он должен испить свою чашу до дна. Расплатиться за то, что предал Экхарта. Сделать хоть что-то не для себя, а для Рива, ради людей и кораблей. Тоже римское безумие… своего рода.
Лорел приходила к нему по несколько раз в неделю, и это тоже было важно. Тело, даже искалеченное, требовало удовлетворения, а Эш втихую посмеивался: «Те, кого так поджаривают, перво-наперво остаются кастратами, командир. Судьба тебе благоволит».
«Как утопленнику», - старой присказкой откликнулся Моро. В тот день он и Эш впервые заговорили о клоне: «Опасно, командир. Не у каждого рассудок выдержит. Имперская Церковь говорит, что это Господь карает святотатцев».
«Для меня это не самая страшная кара».
Достаточно было представить, что с предавшим свой клан и всех Рива сделает Шнайдер. Повод для объявления войны нашёлся у Империи вскоре после взятия Анзуда и окончательного поражения Кенан. Взбунтовалась Сунагиси, окраинная планетка, принадлежавшая дому Раат. Наверно, дело можно было уладить миром, Экхарт поступил бы именно так. Но время пера и слова закончилось, и десантная ала Бессмертных под командованием Эктора Нейгала выжгла Сунагиси.
Официальный ультиматум Империи Вавилону звучал надуманно, однако это ничего не меняло. Вскоре дела на фронте пошли хуже некуда. Морлоки класса «геракл», незаменимые в быстрых десантных операциях, оказались не способны противостоять регулярным частям Четвёртого Рима. Рива не хватало пилотов. Рива не хватало кораблей, и даже полководческое мастерство Шнайдера не могло переломить ход войны.
Лорел выносила и родила дочь, как и обещала Экхарту. Эш растил клона, Моро же гадал, сколько пройдёт времени, прежде чем другой синоби доложит Шнайдеру о его предательстве, а Чёрный Сёгун прикажет бывшему другу покончить с собой.
Лорел и её брат недооценили имперцев, те всё же взяли Тайрос после полугода упорных боёв. Маленькая Эльза осталась там, спрятанная среди детей-фемов, и глаза Лорел порой становились после ночи любви влажными. Но плакала она мало, больше просила любовника вернуть дочь, как он вернул и позволил ей похоронить голову Экхарта. Моро улыбался в ответ и обещал сделать всё возможное, зная, что не доживёт даже до пересадки личности в клона.
Имперский флот уже окружил Анзуд, и весна Акхат была в разгаре, когда Морихэю Лесану сообщили, что Тёмный Шнайдер требует его к себе и дело не терпит отлагательства. За годы слепоты он стал необычайно чувствителен к ароматам, запах талой воды пьянил и кружил голову. До праздника Великой Волны оставалось несколько дней, выбраться из поместья можно было лишь на глайдере.
Парадная форма, флорд, неизменная при выходах «в свет» кожаная маска - Моро наряжался, словно на свидание. Эш даже присвистнул: «Влюбился, что ли?»
Шнайдер ждал его на балконе, на одном из верхних этажей резиденции тайсёгуна. Моро не чувствовал присутствия морлоков, и это было со стороны брата Лорел опрометчиво: кто знает, на что способен пойти защищающий свою жизнь синоби, пусть даже и калека? Впрочем, Рихард и сам был великолепным флордсманом, а за годы войны, судя по голосу, окреп и возмужал.
- Империя бросила на столицу отборные части Синдэна. Мы продержимся не дольше месяца, Морихэй.
- Мне жаль. - Моро шагнул вперёд, ощупью нашёл перила. Ладони стали влажными, он чувствовал, что вот-вот провалится в невесомость. - Я сделал бы для Рива всё, что в моих силах, будь я здоров.
- Ты сделал достаточно, - усмехнулся у него за спиной Шнайдер.
Моро обернулся, радуясь, что слеп и не может видеть глаз тайсёгуна.
- Кто тебе рассказал? Старуха Ли?
- Это не имеет значения. Что поручил тебе Экхарт? Насколько велика твоя вина перед Рива, Морихэй?
- Настолько, что лишь земля может принять её. - Сейчас, во время весны Акхат, правильнее говорить не «земля», а «вода», ведь всю поверхность планеты покрыло море.
Бедняжка Лорел. Угораздило же её два раза подряд влюбиться в самоубийц, к тому же больных римским безумием. Бежать надо было с Картаго, на одну из окраинных планет, где и не слыхивали о власти - ни вавилонской, ни имперской.
- Ты предал его. Но не Рива. И тем более не меня.
- Я не понимаю.
Шнайдер коснулся его руки. Ладонь тайсёгуна была твёрдой и шероховатой от ежедневных упражнений с флордом.
- Если бы ты послушался Экхарта и обнародовал всю ту инфомарцию - что война с Империей неизбежна, если не уйти в подполье, что войну мы проиграем… - Шнайдер помолчал. - Так вот, я бы не прислушался. Кордо, Огаста Блор, остальные синоби - те подняли бы крик. Но я не оставил бы Экхарта неотомщённым и не позволил бы погубить императора. Понимаешь, Морихэй? Может, им и удалось бы от меня и Лорел избавиться, силой, я не исключаю. Так что - спасибо. - Он сильно, до боли стиснул руку Моро и тут же отпустил.
- Не смеши, Рихард. - Смех отозвался в изуродованном горле глухим клёкотом. - Неужели ты ввязался бы в войну, зная, что имперцы будут без пощады жечь твоих людей и твои корабли?
- Ввязался бы, представь! - В тридцать с небольшим Шнайдер ещё был мальчишкой, голос так и звенел от вызова. - Потому что есть вещи более важные, чем выживание. Незачем сидеть в Анзуде, на побегушках у Империи, если Рива не останется. Если мы перестанем быть воинами и станем прятаться от чужих кораблей, как пираты. Я понимаю Экхарта, Моро. Он поступил, как должен поступать Рива, но другим в этом праве отказал. И проиграл в конечном счёте.
- Кенан и Раат заключили сепаратный мир с Империей. Для нас это возможно?
- Пока тайсёгун дома Рива - я, этого не будет.
- Если под ударами Империи падёт Анзуд, ни одна планета Вавилона не устоит. - Моро почти физически ощущал, как морщится от недовольства Шнайдер. - Рано или поздно они найдут даже Картаго.
- Тогда и поговорим. Лет пятьдесят у нас есть. Имперцы сожгли заживо не меньше мирного населения, чем мы в Минато, только нам, в отличие от них, бессмысленно трубить об этом на весь Вавилон. Они не дадут нам мира, пока дом Рива существует.
- Что ты предлагаешь?
- Драться. Вспомнить ту безумную затею с выведению пилотов, которой бредила Лорел, - усмехнулся Шнайдер. - Синоби незаменимы, но Экхарт не должен был становиться тайсёгуном. Мы воины, не шпионы и не торгаши. Я поднял меч Рива, я же буду сражаться им до последнего.
- Я найду Эльзу. - Моро опустил голову, грубые рубцы на шее натянулись и причиняли боль. Эш провёл, наверно, пару дюжин пластических операцией, прежде чем «командир» зарычал на него: «Довольно!» - Клон уже почти готов к тренировкам. Это означает - ещё год или полтора.
- Верю. И Лорел тоже, ты же понимаешь.
Моро расправил затёкшие плечи. Это тоже было больно, но он знал, что заслужил.
- Я не хочу становиться для неё… вторым Экхартом.
- Не станешь. - Шнайдер, наверно, нахмурился, между золотистыми бровями залегла жёсткая складочка. Даже без малого десяток лет назад, когда Моро ещё мог видеть его лицо, выглядело это грозно. - Не стоит её недооценивать.
Они постояли ещё некоторое время рука об руку, слушая шум воды далеко внизу. Праздник Великой Волны состоится, несмотря ни на что, даже если во время него падёт Анзуд. У людей нельзя отбирать надежду, пусть власть предержащие и лишились её сами.
Назавтра Рихард должен был вылететь к столице, день клонился к вечеру, и они попрощались. По дороге к выходу тайсёгун окликнул Моро.
- Что-то ещё?
- Я тоже могу ошибаться. И моё время рано или поздно кончится. Время меча. - Шнайдер помолчал, наверно, удивляясь, отчего столь высокопарные формулировки лезут ему в голову. - Обещай, что если у тебя будет возможность спасти Рива, заключив мир с Империей, ты это сделаешь.
- Почему не ты?
- Потому что я не смогу, - просто отозвался тайсёгун. - Потому что меня нужно будет убить, чтобы заключить мирный договор. Но ученик Экхарта справится, я уверен.
Моро рассмеялся - тем же противным, надорванным кудахчущим смехом.
- Похоже, мы все заразились римским безумием.
- Не думай об этом пока, - в голосе Шнайдера снова прорезались задорные юношеские интонации. Он хлопнул Моро по плечу и вышел с балкона первым, оставив синоби наслаждаться свежим воздухом, пропитанным ароматом талой воды.

[Nirmala]

Мне нравится.

[Гиллуин]

Да, интересно. Хотя вся эта политика путается у меня в голове.