[gunfighter]

Название: "В погоне заТенью."
Автор: gunfighter
Герои : Ричард Суна, внутренний синоби (он же Тень)
Примечание: вот к этому отрывку:
"Он знал, что Мария в его сне плакала и о нем тоже. Что он давно уже
идет по тоненькой ледяной корочке над горячей бездной преисподней – и
все ресурсы прочности у этой корочки выработаны давно..."(МД.,гл.13)

@темы: Фанарт

---

[Хинтер]

Двое кошколюбов мирно предавались маразму на Правдорубе.

Название: Борщ
Автор: O:rya
герои: Суна, Лесан, еда

@темы: Фанарт

---

18-я глава. Тизер

[Запасной аэродромчик]

- Одним словом, ты переживаешь, что наорал на него, как на гема?
- Да. Он еще засмеялся так…
Сильвер откинулась на кресле.
- Ты наорал на него, как на человека. Ты наконец-то признал его равным себе.
Дик вспыхнул.
- Я всегда считал его равным себе!
- Нет. Ты всегда знал, что как настоящий христианин, должен считать его равным себе. Но у тебя не получалось, Дик. Я видела, как ты относишься к гемам – бережно, с боязнью обидеть, с неизменной вежливостью…
- Скажите еще, что это плохо.
- Я психолог, Дик. Мое дело – факты, а не моральные оценки, испытание совести я оставляю священникам. Факты же таковы: ты относишься к гемам как к существам эмоционально и умственно незрелым. У тебя есть основания – гемам действительно не дают созреть умом и душой, их искусственно удерживают в состоянии вечных детей. Твои убеждения велят тебе относиться к ним как к равным, а здравый смысл говорит, что еще рано, что они не готовы взять на себя ответственность за свои жизни. Поэтому тебя разрывает конфликт. Он должен был прорваться. И он прорвался, по счастью, как раз с человеком взрослым, без скидок. Я думаю, он тебе простил.
- Самое главное, было бы из-за чего, - Дик повел плечами. – Ведь среди нас… Есть, одним словом, среди нас человек, способный сложить два и два и в имперских законах разбирающийся…
Дик не стал уточнять, что это, скорее всего, несколько человек: Шана точно доложит бабушке Ли, а уж та сообразит, от какого хвоста какое перо. И Шастара будут пасти в сотню глаз, а значит, нечего бояться, что он совершит предательство, вот что надо было сказать Рэю… Нет, стоп. Тогда ему пришлось бы сказать, что Шана – синоби, а это не нужно знать ему и не нужно Сильвер.
- Словом, получается, на ровном месте поцапались, и теперь он ушел в Лагаш, и я волнуюсь – не схватят ли там его.
- А раньше не волновался?
- Как оно раньше было, я вчера вам рассказывал. Беречься смысла не было, поймают – стало быть, поймают…
Неудобно, неловко под этим все понимающим, но прохладным взглядом. А надо, надо, обещал пройти терапию – значит, надо… Симатта ё! Хорошо еще, что она так прохладна, так… профессиональна. Немного больше человеческого участия – и он бы сломался, как тогда, на «Юрате».
- Иногда мне… почти хотелось, - признался он. – Ну, чтоб поймали. Чтоб все закончилось.
- Давай сосредоточимся на этом. На твоем стремлении к смерти.
Дик усмехнулся.
- Если бы вы вели такую жизнь, как я, разве вам хотелось бы жить?
Сильвер покачала головой.
- В прошлый раз ты говорил мне о своих отношениях с Таракихи Матэпараэ и с Элисабет, на «Паломнике». В обоих случаях ты проявил тягу к саморазрушению, и это было еще до того, как твоя жизнь сделалась такой, что стремление к смерти начало выглядеть рациональным. Но даже и сейчас оно только выглядит таковым. Инстинкт самосохранения – базовый инстинкт. Человек на самом глубинном уровне хочет жить, как бы ни была жизнь плоха. Он сопротивляется смерти, осознавая ее неизбежность, до конца. Если он стремится к смерти – значит, он надорван где-то очень глубоко внутри, далеко в прошлом. Я хочу, чтобы ты вспомнил свое прошлое, Дик. Чтобы ты вспомнил Сунагиси.
- Я много раз пытался, сударыня. Я не могу.
- Ты сможешь, - Сильвер сняла с шеи образок и взяла его за цепочку, слегка раскачивая. – Смотри на него. Не пытайся что-либо вспомнить, по возможности вообще ни о чем не думай – просто откинься в кресле, расслабься и следи за медальоном. Я буду медленно считать с десяти до одного. Когда я скажу «один», ты закроешь глаза и уснешь. Десять…
Когда она сказала «один», Дик был уже в трансе. Сильвер передвинула стул поближе к его креслу.
- Райан, - тихо позвала она. – Ран. Ты меня слышишь?
- Да.
- Сколько тебе лет, где ты находишься?
- Шестнадцать или что-то вроде. Я нахожусь в Салиме, на одном из остановленных заводов Кордо.
- Хорошо. Тебе двенадцать лет. Где ты находишься сейчас?
- В Палао, в лечебнице.
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне плохо.
- Тебя обидели?
- Нет. Они не могут обидеть меня. Но Таракихи сказал, что я злой. Что меня боятся все гемы, я бью всех, кроме них, а теперь вот и убивать начал. Но я же ради них. Я же только потому что… - он задохнулся на секунду, потом твердо сказал: - Людоедам нельзя владеть людьми. Людоеды не должны владеть людьми.
- Тебе десять лет. Где ты находишься? Что ты чувствуешь?
- Я на опреснительной станции Уэнуа. Только что родился Билли. Тете Кэдди тяжело, поэтому я готовлю завтрак и вожу Салли и Тома в школу.
- Ты любишь Салли и Тома? Билли?
- Да. Они хорошие. Я всех маленьких люблю, они хорошие.
- А тётю Кэдди – нет?
- …Она хочет, чтобы я называл ее «мамой», а дядю Лена – папой. Но я не могу. У меня есть мама и папа. Там, на небе.
- Ты часто о них думаешь?
- Нет. От этого мне плохо, от этого тошнит, а тетя Кэдди сердится, когда тошнит. Они просто есть.
- Хорошо. Ран, тебе шесть лет. Где ты?
Ричард вдруг открыл глаза и серьезно, холодно посмотрел на Сильвер.
- Уважаемый коллега, - сказал он на безупречном астролате без всякого акцента. – Если вы пойдете дальше, вы должны быть уверены, что этот мальчик перенесет правду, которую я скрыл за блоком памяти. Если он вырос и возмужал, снимайте мою печать. Если он еще ребенок, лучше вам остановиться здесь. Десятая десантная манипула Синдэнгуми, штатный психотехник Киллиан.
- Снимаю печать, - твердо сказала Сильвер. – Ран, тебе шесть лет. Где ты?
Дик снова закрыл глаза и тоненьким голосом проговорил:
- Не знаю. Здесь темно.
- Темно – потому что ночь?
Дик помотал головой.
- Ты под землей? – догадалась Сильвер.
- Да.
- Ты прячешься?
Дик снова закивал.
- Почему ты так тихо говоришь? Ты боишься?
Снова кивок, и доверительное:
- Если его не будить, он спит. А когда он спит, он молчит. И не заставляет есть.
- Он заставляет тебя есть?
- Чтобы выжить, надо есть. Я не могу, болит живот. Но он заставляет. Говорит, я должен выжить. Говорит, не надо смотреть, надо просто есть. Но я смотрю иногда. Если не смотреть – то вдруг это мама или папа?
Сильвер сжала зубы, выпрямилась на стуле, привычно отгораживаясь от ситуации профессией. Участие, не более того. Врач, исходящий кровью, ничем не поможет пациенту.
- Ран, прошло время, ты на корабле Синдэна. Что с ним случилось? С тем человеком, который заставлял тебя есть?
- Не знаю. Наверное, он все-таки не выжил.
- Ран, сейчас ты заснешь, и во сне будешь видеть часы. Сейчас они показывают десять минут пятого. Когда на часах будет пятнадцать минут пятого, ты проснешься. Ты будешь помнить все, о чем мы говорили.
Дик послушно обмяк, опустил подбородок на грудь. Сильвер побарабанила пальцами по спинке стула. Триста секунд на выработку стратегии разговора и всей последующей терапии. И на то, чтобы справиться с собственными эмоциями.
Ее не готовили к психологии экстремальных состояний. Предполагалось, что она будет улаживать конфликты в экипажах исследовательских судов и станций. Как и все, она получила базовый курс работы с посттравматикой и депрессиями. Базовый. Самый общий. Конкретно работать с детьми, которых пытались выкормить человечиной, ее не готовили. И даже опыт, полученный на войне и в Салимее, не очень годился.
Сильвер подавила раздражение в адрес психотехника Синдэна, который не придумал ничего умней, чем запечатать эти воспоминания и перебросить ответственность на неизвестного «уважаемого коллегу». Раздражение ничем не поможет. Мяч остановился здесь.
.. Он жил сейчас в доме Кордо на странном положении. Чтоб не провоцировать движение среди гемов, его поселили не на остановленном заводе, где была база Салима, и не в особняке Кордо, а в исследовательском центре. Для всех работников он был помощником эколога, тестирующим «рыбьих пастухов» и занимался написанием отчета. На самом деле Роксана поселила его там ради терапии – и чтобы составить компанию доктору Монтеро.
Увидев его после рейса, Сильвер отметила, что он хоть немного отъелся, а от Рокс узнала, что он еще и разбогател слегка. В Салим он приехал на собственном глайдере, набив багажник подарками. Оставшиеся деньги отдал Рокс, а на ее попытки возражать сказал, что иначе попробует послать их анонимным переводом, и если попадется – она будет виновата.
На этом все хорошее о нем, в общем, закончилось. Он приехал ради терапии, так как сам понял, что пришел край. Краснея и пряча глаза, рассказал о ссоре с Ройе и о том, как она едва не перешла в поножовщину. Скованные движения выдавали страх человека, несущего на себе неразряженную мину.
Терапию он проходил явно не в первый раз: выдавала несколько заезженная речь, когда он рассказывал о детстве, о людях, заменивших ему родителей. Не отрепетированная ложь, нет – привычная и оттого несколько истершаяся неполная правда. Гладкость формулировок, позволяющая не вникать в смысл произносимого.
Сильвер сразу заподозрила ментальный блок. Она не удивилась: есть вещи, которые детям ради сохранения рассудка лучше и не помнить. Чаще всего рассудок справляется сам, вытесняя кошмар в подсознание. Бывает, что помогает психотехник. Но это не значит, что кошмар исчез. Это значит, что он бегает по самым темным углам разума, как таракан по коммуникациям, и устраивает там короткие замыкания.
У Дика замкнул контур «если ты выжил такой ценой, ты должен изо всех сил оправдывать свое существование». В целом, обычный «синдром выжившего», если бы не… открывшая только что специфика родительской фигуры.
Кто-то тихо постучал в дверь. Сильвер ругнулась про себя: она же просила не беспокоить во время сеансов! Разве что какой-нибудь форс-мажор…
Она открыла дверь и увидела Роксану Кордо.
- В чем дело? – несколько холодней, чем собиралась, спросила Сильвер.
Рокс ухватила ее за руку и выдернула из комнаты.
- Беда, - прошептала она. - Выручай. Я не знаю, что делать, как ему сказать и говорить ли вообще.
- Что случилось?
- Это пришло на мой терминал только что, - Рокс щелкнула по сенсору браслета и направила воспроизводящий луч на стену.
Сильвер увидела маленького чернокожего мужчину в военной форме, наговаривающего, судя по ракурсу, на свой браслет.
- Уважаемая госпожа Кордо! Вы единственная, к кому я могу обратиться. Ваша семья богата и влиятельна, а вы занимаетесь спасением гемов от жестокого обращения. Значит, это ваш случай. Вчера на территории нашей тренировочной базы был схвачен беглый боевой морлок, называющий себя Порше Раэмоном. Он проповедовал молодняку христианство, и вы сами понимаете, чем это должно было кончиться. Полковник Джагара подозревает, что Порше знает, где скрывается Ричард Суна, и желает получить эту информацию любо ценой. На морлоков не действует большинство наркотиков, а шлем вызовет мгновенную смерть, так что сами догадайтесь, какие методы к нему применяют. Я мало что могу сделать, большинство офицеров поддерживает полковника. Поторопитесь, Порше долго не протянет.
Изображение схлопнулось и погасло.
- О, нет, - прошептала Сильвер. – Только не сейчас…
- То есть, не говорить ему?
- Не сейчас, - повторила Сильвер. – Используй все законные и полузаконные способы выцарапать оттуда Рэя. Уговаривай, угрожай, подкупай. Дику мы скажем, когда придет время противозаконных способов. Или… когда даже для них будет поздно.
Рокс вытаращила глаза. Да, милая, да, я могу быть расчетливой сукой не хуже любой вавилонянки. Мальчик мог поругаться с другом вдребезги, но за друга он отдаст жизнь, а его жизнь нужна всем нам – и картагосцам, и пленникам, и рабам, и свободным, и хикоси, и планетникам. Если Рэй избрал мученичество и если мы не успеем ничего сделать – значит, так тому и быть.
- Времени мало, - поторопила она девушку. Рокс кивнула и удалилась, на ходу требуя транспорт. Сильвер закрыла за ней дверь как раз вовремя: Дик пошевелился, зевнул и проснулся.
- Ох и дрянь же мне приснилась, - пробормотал он. Потом выпрямился и посмотрел прямо на Сильвер. – Или не приснилась?
- Не приснилась.
Дик посмотрел в потолок и сжал пальцы.
- Странно. Я ничего не чувствую. То есть, я испугался поначалу, но тут же подумал: это было очень давно, и… тот человек уже умер. А у меня такое чувство, будто какая-то беда творится сейчас.
Выходя из транса, он мог что-то слышать.
- Это Картаго, - Сильвер пожала плечами. – Здесь все время творится какая-то беда.

---

Захотелось похулиганить

[Elena_aka_hel]

Представляю вниманию сообщества песню
"Наш дурдом голосует за Шнайдера"

Источником вдохновения помимо книг Ольги Чигиринской "Сердце меча" и "Мятежный дом" стала песня группы "Рабфак" "Наш дурдом голосует за Путина", а я ни на что не претендую - всё принадлежит законным правообладателям. Клип на песню группы "Рабфак" вы можете увидеть по ссылке ниже:

www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v...

Важно! Перед тем, как смотреть видео по ссылке, убедись, что никого нет рядом: там сцены есть не то, чтоб эротические, но такие, уместность которых трудно объяснить начальству, маме или малым детям.

@темы: Фанфик, Фанарт

---

Народ, а никто не хочет клип сделать?

[Elena_aka_hel]

По "Спасенному"? А то есть прекрасная песня, как по повести написанная, так, может, она кого кроме меня вдохновит, я-то искусством клипмейкерства не владею.

Песня Red "Let it burn"


И ее перевод www.amalgama-lab.com/songs/r/red/let_it_burn.ht...

@темы: Фанарт, Просто поговорить

---

Сны героев СМ.

[gunfighter]

Сны в психоанализе – это код, символические шифры, при помощи которых содержимое бессознательного стремится перебраться обратно в сознание мимо бдительного суперэго.
С этих позиций любопытно посмотреть, какие сны снятся героям СМ.

Так, например, хотя на сознательном уровне Бет понимает, что Констанс ее не бросит, сидящие в подсознании детские страхи, что мама вернет ее в приют и возьмет «белую девочку, настоящую девочку», находят отражение в постпрыжковом сне.
«Сама Бет тихо пристанывала отчего-то, глаза ее метались под веками, и Констанс положила руку ей на лоб, чтобы успокоить дочь.
— Ма, — пробормотала Бет, — только не бери себе другую девочку…
— Ни-ко-гда, — тихо и четко проговорила Констанс ей на ухо.»

В бессознательном у этого страха довольно крепкие корни: ее уже «бросали» однажды. Интересно и то,что угроза няньки всплывает в тот момент, когда Бет, ревнуя к Дику, начинает тайком с ним встречаться. Получается, что как бы сознательно она не уверяла себя в правильности своих поступков, подсознательно она понимает, что поступает не слишком хорошо. Есть основания бояться "другой девочки", готовой в любой момент занять ее
место.

Во многих культурах сны - это еще и возможность пережить мистический опыт.
Что интересно, все сны в СМ, какими бы сверхъестественными они не были, имеют весомое основание и логичное объяснение в реальной жизни героев, и все встречи, которые в них происходят, можно объяснить как мистическим откровением, так и работой подсознания.

Сны Дика.
Чаще всего сны в книге видит Дик, но все они (за несколькими исключениями) разворачиваются примерно по одному сценарию. Герой блуждает по «долине смертной тени», среди трупов и костей, по пещерам, подземельям и разрушенным кораблям в поисках выхода. В конце своего пути он находит мертвеца и не может не заглянуть в его лицо.

Подумалось, может ли быть «хрустальная пещера, похожая и на калейдоскоп, и на лабиринт одновременно», которую Дик видит в межпространстве, зеркалом, светлой стороной, или, кто знает, истинным обликом темного лабиринта из снов?

Сны немного видоизменяются, отражая реальность и стоящие перед Диком проблемы, но основа почти всегда остается прежней. Похоже, что во всех снах в конце тоннеля, в глубинах бессознательного, Суна встречает того, кто ему необходим в данный момент. И этот кто-то с каждым разом все больше оживает.

Мертвая мать.
Самым первым нам показывается «старый кошмар», который «принял новое лицо». Он не описывается подробно, только упоминается.
«Прежде он бродил без конца по подземным коммуникациям, лазал по трубам, ища выхода, и когда находил — оказывалось, что тяжелая решетка ливневой канализации вдобавок придавлена сверху мертвецом.»

Судя по дальнейшему тексту, который описывает первую модификацию этого сна,
выход наружу из подземелья Дику преграждает тело его матери. Она мертва, нема и неподвижна. Путь закрыт.

Сон трансформируется после спасательной операции на «Вальдеке». Фактически, это всего лишь смена декораций, под влиянием свежих впечатлений, не более того. Но мать, по-прежнему не подающая признаков жизни, появляется и там.
«…теперь он плыл по коридорам погибшего корабля, раздвигая мертвецов руками. И знал, что когда один из них повернется к нему лицом — это будет то же лицо, которое он видел сквозь решетку наяву, давным-давно. Лицо его матери. »

Она больше не преграждает путь, но и выхода из мертвого корабля посреди мертвого космоса особо не видно.

На грани.
Больше Дик не видит мертвецов с лицом своей матери. В следующих снах в конце пути он встречает разных людей, балансирующих на грани между жизнью и смертью. Как правило тех, от кого может получить поддержку.

Погибший экипаж «Паломника» приходит ему на помощь голосами из темноты. Это первый сон, выпадающий из череды блужданий по лабиринтам.
Дик видит его, когда подрывная деятельность Мориты становится заметной, а юный капитан начинает терять уверенность в своих силах и сомневаться в своем рассудке. Когда все чего он хочет, это лежать неподвижно, закрыв глаза, потому что иначе «будет хуже».

«Кто будет доверять тебе, когда ты сам себе не доверяешь? » - спрашивает во сне капитан. И Майлз поддерживает его:
«Ри'шаард, Рики, разве мы плохо учили тебя? Разве хороший пилот полагается только на наносхемы сантора?»

Этот сон внушает Дику уверенность в своих силах. Заставляет встать и начать разбираться в ситуации, упорно искать ошибку, тот момент, с которого все пошло наперекосяк.

* * *
Через некоторое время Майлз появляется в снах Дика еще раз, перед тем, как лорд Августин находит «А0-П0». К этому моменту враг изобличен и, вроде бы, обезврежен, но степень нанесенного им ущерба еще не ясна. Дика изнутри вовсю грызут сомнения в своих действиях. Он устал, он чувствует, что корабль оказался не там, где планировалось, он почти готов пытать Мориту, чтобы спасти Джека. Ему очень нужен совет.

Дик встречается со своим погибшим учителем в тех же декорациях разбитого корабля, полного мертвецов. Майлз находится там, где и должен быть пилот: в рубке.

«В кресле лежал Майлз.
Дик увидел его лицо — и увидел, что его глаза живы. Это было невозможно. Он не мог выжить здесь. Он и не жил — жили только глаза.
«Тебе страшно, тиийю?» »

В этом сне «пациент скорее мертв, чем жив», но, несмотря на то, что он «не живет», и его лицо покрыто инеем, Майлз может двигаться и говорить со своим учеником.
«Не доверяй снам, тиийю. Сны - твое собственное порождение. Доверяй себе, но не той своей части, в которой ты не властен.»

Майлз из сна говорит Дику то, чего ему не хватает, то, что ему нужно услышать. «Верь в себя. Делай то, что нужно и что в твоих силах. Прими то, чего изменить не можешь.» Он озвучивает то, что его ученик знает и так: что нельзя свернуть с выбранной дороги, что жизнь Джека - задача первоочередной важности, но Мориту пытать нельзя.

Дику нужна поддержка, подтверждение правильности намеченного пути, на котором
выбирать приходится между плохим и худшим, и он ее получает.

* * *
Когда Дик не находит пограничного маяка в нужном месте, приходит еще один «безлабиринтный» сон.
Решение принято, остается только идти вперед до конца, но сознание еще на что-то надеется а бессознательное, скооперировавшись с чутьем пилота, подает сигналы об опасности еще тогда, когда разум еще не может идентифицировать ее со всей определенностью и пытается отрицать:

«Сон поглотил его мгновенно. Кошмары не снились, другие сны тоже — но был какой-то мимолетный всплеск то ли угасающего, то ли просыпающегося сознания — не сон, не мысль, не озарение, что-то неясное… От него осталась лишь отрывочная фраза: «Ты не найдешь то, чего нет».»

* * *
Следующий сон Дик видит уже на станции Тесса, после того, как под шлемом застрелил Бата.
«Сон повторялся снова и снова, с разными вариациями: он продирался сквозь трупы на мертвом корабле, но в конце пути, за дверью, его ждала комната с этой жуткой машиной, отнимающей память, а в кресле машин сидела Бет.»

Бет в его сне жива, но она «умирает», переставая быть собой.
Понятный сон, если учесть то, что сам Дик отчаянно борется за то, чтобы не потерять себя, сохранить свободу воли, не оскотинится вконец. Его страх утратить человеческое достоинство сливается со страхом за ту, кого он любит.

Есть у меня подозрение, что это самое «ты - человек» Дик позже твердил не только морлокам, но и себе. Ему приходилось напоминать себе об этом в плену постоянно, и фраза отточилась до автоматизма.

* * *
В подвале Моро сон – бред опоенного наркотиком Дика снова выруливает на проторенную дорогу лабиринтов.
«Он пошел на звук, заранее зная, что пространство снова обманет и предаст его — так оно и вышло. Он плутал бесконечными коридорами, преследуемый звуком своих шагов, неестественно громким — а плач доносился то справа, то слева, то откуда-то снизу, пока до него не дошло: гады замуровали ребенка внутри каморы, а он бегает по ее наружным стенам, а внутрь можно попасть или через низ, или через верх…»

Дик ищет ребенка. По сути самого себя, самость, внутреннее дитя. И этот ребенок умирает до того, как Дик успевает его найти. Помощи нет. Снова тупик.

* * *
Мертв и Нейгал, путь к которому ведет через лабиринт сожженных помещений.
«Сон был не лучше реальности: Дик блуждал какими-то закопченными коридорами, тыкаясь в комнату за комнатой, но даже трупов не находя — аж пока не узнал в этом горелом остове здания манор Нейгала. Тут он понял, кому принадлежал голос, сказавший «это всего лишь очередная боль» и понял, где искать старика.»

Тем не менее, Нейгал тоже мертв не вполне: он жалуется на боль, говорит с Диком и объясняет как противостоять Моро. Он единственный из знакомых Дику людей, кто может
дать верный совет. Нейгал военный и хотя не любит синоби, наверняка кое-что знает о методах их работы, немного знает Моро – ему и карты в руки.

* * *
Второй сон-видение без традиционного лабиринта сниться Дику в дворцовой тюрьме. Снится, когда, кажется, идти больше некуда. Даже не тупик, из которого можно развернуться и ощупью продвигаться назад. Точка.

«Дик закрыл глаза, по-прежнему не сдерживая слез, теперь уже вообще не обращая на них внимания - он хотел услышать мертвых. Он знал, что если как следует прислушаться — то можно будет различить их тихое дыхание. Камера и в самом деле полна народу, нужно только знать, что они все здесь <…>Дик уже не делал над собой никаких усилий: они сами приходил к нему…»

Дик слушает мертвых (и тех, кого считает мертвыми), приходящих к нему. И именно от них получает поддержку. В этот момент они для него важнее живых.
Дик знает, что те, кого он позвал, мертвы, но слышит их дыхание. Он воспринимает их как людей, а не абстрактные трупы, которыми завалены коридоры в его ранних снах.

* * *
Уже на свободе, во сне-бреду, который снится ему в детском комбинате, Дику кажется, что находится в Чистилище среди мертвых, которых ему иногда дается узнавать, а иногда нет.

Здесь пока еще полунамеком появляется материнская фигура. Гемка, которую Дик в беспамятстве зовет Марией.
«Но была еще одна причина стремиться наверх — руки. Прохладные и мягкие, они порой встречали его там. Влажная губка касалась лба, шеи, груди, что-то теплое вливалось в рот маленькими порциями — у напитка был приятный вкус, но какое-то мерзкое послевкусие, словно жуешь затхлую тряпку. И все же это была влага в море огня, и он был благодарен до полного изнеможения. Та, кому принадлежали эти руки, была невидима — но он узнал ее и звал по имени.»

И снова голосом из темноты появляется Майлз.
««Я ухожу из Чистилища», — подумал он однажды. — «В рай?»
— Нет, тиийю, — ответил тихий, твердый голос. — В жизнь.»


Мать живая (ну… почти).
Следующий сон снится Дику в ничьих катакомбах, и лабиринт по которому он шатался, пока были силы, вполне реальный. Только, кажется, сбывается его детский кошмар – путь наружу закрыт, и Дик засыпает возле решетки ни на что особо не надеясь.

«Сон его был нехорошим. Есть такая дурацкая разновидность снов, когда тебя снится, что ты не спишь, и все на прежнем месте, только что-то одно не так: вот и Дику снилось, что он крючится здесь, у решетки, от холода, голода и жажды, только решетка эта и вся эта преисподняя почему-то не здесь, а на Сунасаки, и ему шесть-семь лет.»

Тут снова появляется образ ребенка, которым оборачивается Дик, чтобы пройти сквозь решетку. И этому ребенку вовремя приходят на помощь.

А еще в этом сне снова возникает материнская фигура, но в отличие от снов из начала книги, она жива, а путь наружу открыт, надо только знать, где он.
Садако Такэда дарит Дику второе рождение, выводя в мир и возвращая потерянное имя. Дик воспринимает ее как обычную женщину, пока не догадывается, что она слепа и не узнает окончательно.
А если учесть, что Садако Такэда - блаженная, получается, что она в некотором смысле еще более жива, чем живые.

Интересно и это раздвоение во сне:
«При этом какая-то часть его сознания все еще оставалась совершено бодрствующей и прекрасно помнила, как оно все на самом деле - никакого дома у него нет и не может быть. Но эта часть существовала отдельно от другой. Дик не удивился бы, если бы оказалось, что он раздвоился, и юноша с маленьким мальчиком сидят рядом.»

Эпизод этот напоминает мне вот что:
«Дональд Калшед описывает концепцию психической травмы как регрессию одной части эго к инфантильному периоду и слишком быстрое взросление другой части эго. Регрессировавшая часть личности обычно представлена в образах юных и невинных созданий(ребенка). Эта часть репрезентирует ядро неразрушимого личностного духа. Винникот обозначил эту часть как "истинное Я", а Юнг, подыскивая понятие, которое отражало бы трансперсональное происхождение, назвал Самостью. В целом, мифологизированные образы прогрессировавшей и регрессировавшей частей составляют то, что Калшед назвал архетипической системой самосохранения. Прогрессировавшая часть личности опекает регрессирующую, при этом задачей этого амбивалентного стража является как защита уцелевшего после травмы личностного духа, так и его изоляция от реальности. Прогрессирующую часть личности Юнг назвал "темной стороной амбивалентной Самости".»

* * *
В «Мятежном доме» в сны добавляется преследователь.
«Кошмары стали разнообразнее – к беготне по коридорам добавился Моро.»(МД,гл.1)

При этом сперва неизвестно, что ищет Дик в тех коридорах. Это проясняется в кошмаре, который он видит в «Горячем поле».(МД,гл.12)

Дик пробирается сквозь лабиринт, идет по людским останкам, он погружается в глубины бессознательного, к костям и корням, чтобы найти там ребенка. Похоже, что ребенок, которого ищет Дик– он сам. Его Самость и суть, которая с трудом пытается выживать с момента гибели Минато.

В отличие от других снов, c трупами в подземных коридорах, теперь мертвецы находятся внизу, в земле, где им и положено быть. Дик идет по костям, и хотя бустерная «подложка» проседает под ним, кости не дают ему упасть вниз. Несмотря на то, что героя пугают тела, «брошенные в пищу пище», останки мертвых становятся его опорой. Он не один. За ним – многие поколения людей: его предков, и его единоверцев. И то, что они мертвы, не отменяет их жизней и их дел.

Когда Дик находит его, ребенок еще жив, но без помощи все еще может погибнуть.
Но чтобы встретится с Самостью, осталось последнее препятствие. Тень все еще бродит на воле неприрученной. И именно Тень-Моро мешает Дику в последний момент.

А между тем…
Моро тоже снятся сны.
Они появляются, когда он уже серьезно одержим Диком, раздает воздушные поцелуи динамикам и намеренно строит свои планы так, чтобы не угробить пилота (пока всего лишь пилота) даже случайно.

«Он был рад, что проснулся - снились чужие сны. Тогда он не был еще эйдетиком, даже
человеком не был, и память сохранила только урывки.
И слава за это… кому? Как смешно: можно расстаться с этим римским безумием, отбросить вместе с покалеченным телом — и все равно просится на язык «слава Богу».
Экхарт, Экхарт, почему ты не отпускаешь? Столько лет прошло, ты давно покойник и я прежний — тоже покойник.
Ты отомщен. Твой дух, где бы он ни был, должен успокоиться. У мертвых нет
прав на живых. Ты и так взял все, что мог — уйди, Экхарт.» (СМ, гл.9, цитата по печатному изданию)

Здесь, пожалуй, впервые в тексте возникает раздвоение. С одной стороны Моро помнит времена, когда он еще «даже человеком не был». То есть, идентифицирует себя с клоном-до-пересадки-личности. И, естественно, сны про Экхарта эта часть сознания определяет как «чужие сны»
С другой стороны, подобные мысли опасны, и Моро сворачивает на воспоминания себя - первого о Боне и своем христианском прошлом, как на безопасную тропу.
Потревоживший его призрак «не человека» для которого сны о Боне «чужие», задвигается в подсознание и может продолжать там дремать дальше до поры и не ставить Моро перед неудобными и опасными вопросами.

Есть еще сон Констанс о падении, но насчет него мне в голову ничего не приходит. Даже на обостренную интуицию не списать– ведь Моро еще не начал активно действовать.
И встреча обкуренного Шастара с Нейгалом, которая строится по тому же принципу, что и мистические встречи с Диком: то ли и вправду разговор с призраком, то ли сложносочиненный глюк бессознательного, который говорит Шастару то, что он и так по большому счету знает..

@темы: Сидим, курим

---

В погоне за тенью.

[gunfighter]

Раз уж зашла речь о тенях, и нашлась фотография в тему, пора поговорить о них

Рыба этого текста написана примерно в 2009 под впечатлением от курса
«Сказкотерапии», поэтому в основном опирается на схему анализа волшебных
сказок. С тех пор рыба немного обросла мясом, но скелет остался
прежним. Перенос из ЖЖ.

«- Мальчик, почему вы плачете?

- Я плакал потому, что…
не мог прилепить свою тень.»(c)

В концепции Юнга есть понятие «индивидуация» - встреча с образами коллективного бессознательного, расширяющего сознание, и процесс познания человеком самого себя через эти образы.

Была одна метафора, описывающая индивидуацию, которая мне понравилась: Белка, движется по новогодней елке. Она перебирается с ветки на ветку, заглядывая в яркие разноцветные игрушки и шары. В каждом из них она видит себя и неуклонно продвигается к цели – стволу елки. Но каждое из отражений белки, которые она видит, по-своему искажено и не равно ей. Ни одно не описывает ее полностью, ни одно не может ей дать четкого представления о ней самой, но все вместе они могут попытаться.

Существует точка зрения, что практически любая сказка – описание процесса индивидуации.
И не только сказка. Такое впечатление, что Дик Суна тоже проходит различные стадии индивидуации в ходе погружения в «шаманский миф».

Начало пути.
Индивидуация начинается тогда, когда на сцену выходит Тень и заявляет о себе так явно, что, человек уже не может жить по прежним отработанным схемам.

Чужеродный голос «внутренней сволочи» появляется в голове Дика много раньше плена и конвертации, еще на «Паломнике», когда ничто не предвещает дальних событий.
«Вот гад, ухмыльнулся кто-то внутри Дика. Собака на сене — сам не может, другим не даст. Как же он, должно быть, изводился от этого — подкалывал Дика на тему «лучшая девчонка — правая ручонка», а сам не может даже рукоблудить, только облизываться. Дик поднял глаза на Мориту и увидел, что тот слегка улыбается. Морита разделял с ним злорадство, как друг делит с другом чарку вина.»

По идее, индивидуализация проходит в несколько этапов (которые в жизни могут наступать не в строгой последовательности, путаться, замедляться, ускоряться, идти параллельно и смешиваться):

1. Встреча с маской или «персоной».
«Персона» - первый архетип, связанный с представлением о себе в глазах других людей. Главная опасность здесь – спутать маску со своим реальным «я». Соответственно, на этом этапе человек учится отделять одно от другого, учится менять «маски» в зависимости от ситуации, и понимает, что маска не обязательно должна становиться лицом.

В случае Дика, похоже, что «персона» - это «начальник куда пошлют», ученик пилота. Самый
младший и не самый полезный член экипажа.

Отделение персоны от своего «я» у Дика идет не очень явно, поэтому примеры могут быть притянуты за уши, но мне кажется, что есть два момента, когда Дик начинает осознавать свои силы и возможности.

Первый раз – когда (в электронной версии) понимает, что самостоятельно провел расстыковку.

«Дик вышел из рубки на негнущихся ногах. Это было глупо — испытывать приступ страха после того, как все уже закончилось, да и ничего особенно скверного бы не случилось, не проведи он правильно расстыковку, Джез просто переключил управление на себя — но все же… Он был уверен, что кораблем управляют надежные, точные руки Болтона. Поднял свои руки к
глазам — они дрожали. »

Второй – когда говорит леди Констанс, что действительно хороший пилот. Уже сейчас. При том, что это знание не отменяет необходимости еще многому учиться.

«— Я очень хороший пилот, миледи. Это не гордыня, потому что дар — не от меня, а от Бога. И вы это знаете, иначе не определили бы меня на левиафаннер — тут нужны самые классные пилоты, нигде нельзя так развить дар, как здесь.»

Вот на это только пробуждающееся осознание своих истинных сил и умение отличать себя от социальных масок накладывается внезапная необходимость взять на себя ответственность за
других людей.
Более того, в такой ситуации, в какую попал Дик после гибели экипажа, может возникнуть (и возникает) сильное желание спрятаться за эту самую детскую «персону», передать управление взрослому и забиться в нору.

На этом и играет Моро, раз за разом заставляя капитана чувствовать себя некомпетентным. Дику приходится затратить много сил, чтобы не позволить маске «начальника-куда-пошлют» «прирасти» обратно: принимать решения, вести корабль и трясти Мориту несмотря на
неуверенность и сомнения.

В МД он учится менять маски уже сознательно, в чем ему по мере сил помогает «внутренний синоби».

«И это, кстати, потому что он не видит тебя», - сообщила внутренняя сволочь. – «Он видит в тебе только то, что сам себе вообразил: сначала жертвенного барашка, а теперь – чудовище. Ну-ка, добавим ему».(МД, гл.8)

2. Встреча с анимой.
Анима – это женское начало в мужчине, его чувственность. И представление об идеальной женщине во внутреннем мире мужчины.

Она и формируется под воздействием образа матери (или другой значимой женщины) и в сказках часто предстает перед героем в ее образе. Позже, анима накладывается на реального человека и так возникает первая влюбленность.

Если смотреть с этих позиций, отношения Дика и Бет на «Паломнике» - история такого взаимного наложения.

Анима Дика формировалась, возможно, частично за счет образа матери, которую он не помнит, но наверняка идеализирует, образа леди Констанс и образов святых.

Этот архетип парный. Аниме у мужчины у женщин соответствует анимус, который помогает принимать решения и действовать. И тоже познается через другого человека.
Анимус Бет, скорее всего, формировался на основе персонажей книг и фильмов. Не похоже, что лорд Якоб оказал на нее в этом плане большое влияние, а отца она не видела вообще.

При первом прочтении, Бет сильно раздражала меня именно тем, что в упор не видит, с кем связалась. Сейчас прихожу к выводу, что Дик в этот момент ее тоже в упор не видит. Реальную Бет затмевает его собственная анима, потому он и наделяет ее всеми мыслимыми добродетелями.

Они оба наблюдают свои «обобщенные представления о том каким должен быть…» и не могут отделить их от человека реального.
По идее – ничего страшного. Влюбленность так и должна зарождаться, а уж потом может потихоньку перерастать в любовь, основанную на взаимопонимании. И все бы ничего, если бы не чересчур активные действия Бет.

Настоящую Бет Дик разглядит гораздо позже. Но хочется думать, что именно ей настоящей, со всеми слабостями и недостатками, которые теперь он видит, он предлагает себя в мужья.
«Он видел все ее страхи и все ее слабости, и именно сейчас понял, что любит, очень любит ее.»

3. Встреча с маналичностью.
Дальше – сложнее. На границе бессознательного путешественника ждет новый персонаж. Маналичность. Архетип духа, древних сил, мудрец. В сказках в этой роли часто выступает Баба-Яга. Мудрец испытывает героя и награждает его (дает ответы на вопросы, что-то дарит), перед тем, как позволить ему углубиться в бессознательное.

Как-то не вижу я Моро в роли мудреца-дарителя, хотя в испытания Дика затаскивает именно он. Как и Яга, имперец-вавилонянин, клон с чужой памятью и пр. стоит на границе миров: упорядоченного и понятного мира Империи и «потустороннего» мира Картаго. И то, что в процессе конвертации сломалась криво построенные защитные механизмы, можно, наверное, рассматривать как своеобразную награду герою, которого не удалось съесть.
Только из Моро баба-Яга беспокойная слишком. На месте ему не сидится, да и спрашивать, нужна ли герою конвертация инициация, он не собирается.

Но на роль истинного дарителя и проводника все же больше подходит Садако Такеда, возвращающая Дику имя, данное родителями и выводящая на свет из подземелья.

Та встреча интересна еще вот чем: многие люди, пережившие травматический опыт, в психодраме представляют себя ребенком именно того возраста, в котором случилось травматическое событие.
В своем сне Ран снова становится маленьким мальчикам, только что пережившим гибель Минато, и выбирается из ловушки. Это первый шаг к исцелению.

Таким образом, роли проводника, мудреца и дарителя в каком-то смысле разделены между двумя персонажами.

В обсуждении на эту роль выдвинули еще и Майлза. Может быть, это и так.

4. Встреча с тенью.
Тень - это архетип, в котором сосредоточены те объекты и свойства личности человека, которые он не принимает в себе и вытесняет в бессознательное, но, приложив некоторые усилия, может снова осознать.
Тень тоже имеет свойство прилепляться на других людей. Таким образом, человека часто начинают раздражать в других негативные черты, которые есть у него самого, но не осознаются.

В сказках (и не только) Тень часто выступает антагонистом героя.
Очень яркий пример взаимодействия героя с этим архетипом – «Волшебник Земноморья» Урсулы Ле Гуин. Там же делается очень интересное замечание, что пока человек не владеет своей Тенью и в страхе бежит от нее, ее подбирают всяческие злые силы и используют, по своему разумению, часто против хозяина.

В случае Дика пробуждение Тени по времени примерно совпадает с его знакомством с Моро, подкармливается некоторыми высказываниями синоби и поэтому свою Тень Дик проецирует на господина Лесана.

««…Ну, а это вообще можно убийством не считать. Ведь оно — явный нелюдь, и ты ни капли не страдаешь по поводу его смерти. Признайся в этом самому себе, будь хоть раз искренним, не насилуй себя». Дик узнал, чьим голосом говорит демон.»

Разговор с Сильвер в МД, как мне кажется, все же дал толчок к пониманию того, что «внутренний синоби» - это ни нечто, прилепившееся извне, но отношение к нему это понимание не сильно изменило.
А с архетипами нужно взаимодействовать. Тень нельзя убить.Тень надо осознавать и использовать ее силу.

В этом смысле очень интересен кошмар, который снится Дику в «Горячем поле» и по сути является модификацией одного и того же повторяющегося в снах сценария.

Подземный лабиринт с костями под ногами, «долина смертной тени» и одновременно те глубины бессознательного, где прячутся многие ответы.
Дик ищет ребенка, но когда находит, на него набрасывается Моро.(МД, гл.12)

В юнгианской символике (в том числе символики сновидений) ребенок имеет два основных толкования.
С одной стороны ребенок может быть отражением самого человека. Этот ребенок, как мне кажется, появляется в эпизоде с Садакой Такеда, чтобы вывести Дика из «ничьих пещер».
Второе толкование – «божественный ребенок», олицетворяющий самость – центр психики человека.

Дик ищет ребенка, который (очень похоже) является персонификацией его самости. Если его найти и спасти, можно обрести себя настоящего. Этот ребенок не в лучшем состоянии, как и сам Дик, но он жив и нуждается в помощи, в том, чтобы его, как минимум, нашли.
Но в тот момент, когда цель близка, вмешивается Моро. И это тоже вполне объяснимо. Тень все еще не признана и не поставлена на службу. Она бродит сама по себе и творит что хочет, прислушиваясь к голосам из мрака.

Но только ли Дик проецирует вовне свою Тень?
Что могло случилось с 18 летним пилотом-сохэем, захваченным в плен в процессе конвертации? Скорее всего, в случае Моро использовалось не только силовое давление, но и соблазны.

«Когда я был ненамного старше тебя – мне обещали свободу. Возможность быть собой. Не стыдиться своей любви.» (МД,гл.14)

Соблазны разрешить себе то, чего не мог позволить в прежней жизни, потому что такое поведение и определенные качества в Империи, Синдэне и семье считались недостойными и неправильными и подлежали вытеснению в бессознательное, формируя Тень. Которую Рива освободили.

Более того, на службе синоби «теневые» качества вдруг стали незаменимыми.
Агрессия, ложь и прочие социально осуждаемые штуки оказались востребованы.То, чего в империи следовало стыдится и прятать, оказалось вдруг более чем нормальным.
Скорее всего, произошла инверсия. «Внутренний синоби» Моро-первого захватил управление окончательно и бесповоротно, а молодой сохэй ушел в глубину, став новой «тенью».

«— Мне трудно это объяснить… — Моро жестом старого курильщика положил пальцы на губы, призадумавшись. — Попробую. Как это высокопарно ни звучит, вы для меня — в каком-то смысле олицетворение Империи. Всего того, что я ненавижу до самой глубины своей души: сверхценностей в виде религии, аскетизма, который граничит с самоистязанием, идеализма,
который граничит с идиотизмом… Но вот вы передо мной — не фанатик, не мазохист и не идиот. И тем не менее, в вас есть безумие — как и в леди Констанс…» - говорит Дику Моро.

Вполне вероятно, что первичный интерес к Дику как раз и был результатом спроецированной «Тени». Только принадлежала эта Тень первому Моро.
А Моро второй, похоже, так и не смог отделиться от Персоны: его социальный образ это Моро-1 и ему крайне, жизненно важно считать себя идентичным социальной маске.

Встреча с самостью, обретение самости – завершающий этап индивидуации. Но найти эту самую свою самость можно только разобравшись со своей тенью. Узнав ее, научившись использовать ее силу и заставив знать свое место.


P.S.Но и обретение самости - это еще не конец, а только начало
Штука в том, что когда процесс индивидуации закачивается, развитие не останавливается. Владея новым знанием о самом себе, человек начинает познавать мир заново, пропуская его через себя. А переосмыслив мир, снова начинает осмысливать самого себя на более высоком уровне.

Просто для интереса:
Что такое Тень, и что с этим можно сделать.

Обсуждение в комментариях в ЖЖ, чтобы не бродить по кругу.

Комментарий автора ко всему этому безобразию:

"За что мне нравятся эти ваши изыскания: в большинстве случаев я пишу,
слабо понимая, что вкладываю, но когда читаю вас, понимаю, что в 9 из 10
случае так оно и есть.

В одном из десяти я пишу просто от балды -
скажем, роман Моро с Иннаной не надо притягивать за уши к аниме, Моро
ее трахнул скорее из тщеславия. "

@темы: Сидим, курим

---

[Хинтер]

В комментариях превью с дэвиантарта. Фотография сама по себе классная, очень удачная (и гуляла по дневникам, так что многие её уже видели, наверное). А на этом сообществе она потому, что кто о чём, а вшивый о бане первое впечатление от неё было: "Вау, так то ж Дик и его внутренний синоби!".
Хотя сейчас уже думаю, что не Суна как он есть, а, как оно обычно, тёмная половина-светлая половина.

@темы: Фанарт

---

Поговорим о цветах и гербе Шнайдеров

[Elena_aka_hel]

Раз уж пошла такая пьянка, Шнайдеров забывать нельзя

В 15 главе «Сердца меча» Бет переодевается в клановое платье. Цитата:
— Пойди приготовь госпоже праздничное платье. Клановое.
<…>
Переоделась она без помощи служанки (Рин тактично вышел), а вот прическу ей сделала Белль, и сделала качественно. Вроде бы не особенно много времени и усилий на это ушло — но Бет осталась довольна тем султаном из волос, который горничная соорудила ей на макушке. Получилось почти как у Лорел — одновременно женственно и воинственно. Черно-красная роба к этому шла
Но тут открылась другая дверь, и Рихард с Лорел вышли к ним в сопровождении почетного конвоя — кроме Сариссы, их сопровождали два морлока серии «Геркулес». Обнаженные до пояса, они носили такие же наручи, как Сарисса, а на груди каждого красовалась татуировка — гривастый черный кот, растянувшийся в прыжке и окруженный языками пламени. Такой же был вышит на спине у робы, которую носила Бет.

Из описания мы можем заключить, что цветами семейства Шнайдер были черный и красный, а символом – черный кот (точнее «гривастый черный кот, растянувшийся в прыжке и окруженный языками пламени»).

Можно предположить, что цвета и символика выбраны просто ради красоты (а что? ярко!) или имеют какое-то значение в японской культуре, но это не интересно, поскольку первая гипотеза лишает читателя удовольствия от игры ума в принципе, а вторая – в силу слабого знакомства большинства читателей с культурой Японии (но если кто из читателей знаком хорошо, пусть не отмалчивается )

Однако из той же Википедии нам известно, что «чёрно-красный флаг является символом анархо-синдикализма и анархо-коммунизма», а черная (как вариант – дикая) кошка «тесно связана с анархизмом, особенно анархо-синдикализмом».

Поэтому в рамках гона я выдвигаю третью гипотезу: цвета (красный и черный) и знак семейства (черный кот) ведут свое происхождение от символики анархо-синдикалистов.

Конечно, если мы посмотрим на наиболее распространенный в настоящее время дизайн черной кошки работы Ральфа Чаплина , то заметим, что он далек от описанного в книге. Однако нужно учесть, что анархизм только приветствует творчество масс, так что существует множество дизайнов черной кошки/черного кота (примеры смотри здесь akratia.narod.ru/symbolic/black_cat/gallery.htm... ), а в будущем можно предположить возникновение новых.

Чхорт, я так и вижу, как далекий предок Рихарда вступает в Ледяное братство, надеясь обрести в нем новую Либерталию ...
Upd. gunfighter предлагает такое изображение кота, спасибо ей за рисунок.

@темы: Сидим, курим

---

Символика Рива.

[gunfighter]

Задумалась о символике дома Рива. Что это была за символика и откуда пошла.

Их герб описывается в МД так:
«На торце мнемопатрона был изображен герб дома Рива – шестиконечная звезда, составленная из трех переплетенных разомкнутых колец» (МД, гл. 10)

Когда я попыталась представить себе, как это должно выглядеть, получилось нечто, очень похожее, на знак «Биологическая угроза».
При некоторой доработке, этот знак стал выглядеть иначе, но более похожим на звезду не получился.

Как вы думаете, мог ли мутировавший в течение веков знак биологической опасности стать гербом дома Рива? А если да, то в каких обстоятельствах это могло произойти?
Или их герб выглядел как-то иначе и был связан с другими символами?

Картинка в комментариях.

Добавка: Нашелся похожий знак в круге, означающий опасность биотерроризма или что-то в этом роде.

@темы: Сидим, курим

---

[Хинтер]

Название: Тигры в космосе
Автор: O:rya
Герои: те же
Рейтинг: нет рейтинга

@темы: Фанарт

---

Картографическое.

[gunfighter]

Собрала в кучу всю имеющуюся информацию по Лагашу.

По ходу дела возник ряд непоняток. Предложения и советы по изменению, улучшению и разъяснению приветствуются.

Теоретическая часть.

Космопорт Лагаш находится на континенте Судзако, возле морского (океанского?) побережья. (СМ., гл. 14-15)

Возле города располагаются плантации.

Транспортный обмен между Пещерами Диса и Лагашем весьма интенсивен, ведется в основном через глайдер-порты и монорельс. (МД., гл 5) От Лагаша два дня пути до Аратты.

Глайдер-порт располагается рядом с обычным.

В двух шагах от глайдер-порта, в шестнадцатом квадрате находится «Махаон» - дешевая большая гостиница, насельники которой в основном – фермеры и рыбаки, приехавшие в Лагаш сбывать товар. (МД., гл 5)

Достопримечательности Лагаша (не поддающиеся локализации): резиденция
тайсёгуна, ресторан «Морская звезда».

Лагаш расположен наберегу залива. Бешенным летом Сухая Бухтапересыхает и полностью соответствует своему названию. Навеги в это время «стоятна грунте». Во время затяжных дождей, пришедших после Праздника Дождя, залив наполняетсяводой В районе Сухой Бухты есть скальные навесы – небольшие пещеры. (МД., гл 5)

Частично городнаходится на поверхности, частично под землей. Как минимум, улица на которой

стоит ресторан «Морская звезда» - крытая. (МД., гл 6)

Улицы фешенебельного го района, видимо, на поверхности и закрыты только силовыми куполами.

"Силовые купола над фешенебельными улицами, амфитеатром сбегающими в долину, переливались радугой,

как мыльные пузыри, отражая причудливыми изгибами огни стартующих кораблей и
тяжелых глайдеров.

Торговый квартал располагался на Жемчужном Острове между фешенебельными кварталами материка, космопортом и морским портом... Острова соединяла между собой система многочисленных транспортных и пешеходных мостов, да и сам квартал был своего рода мостом между миром богатых и бедных, праздных и рабочих.

В Лагаше никогда не наступаланочь. Прожектора и разметочные огни космопорта, зарево от садящихся и стартующих кораблей, разряды глайдеров, огни порта, сияние вывесок и голографических рекламных проекций Жемчужного Острова – все это не давало темноте опуститься на город, отбрасывало ее за горные вершины." (МД., гл 6)

Рядом с городом расположены также военная база, где обучают молодых морлоков и где они проходят тренировки на пересеченной местности(МД, гл.1) и колония военнопленных(МД, гл.4), известная как «колония прокаженных».

До военной базы от «Разбитого корыта» - 10 км. Тренеровочный поселок находится в расщелине (МД., гл 6)

«Колония прокаженных» находится на полуостров Каммо, на берегу Сухой Бухты (МД., гл. 5) Во время осенних дождей вода отрезает от суши «колонию прокаженных», полуостров Каммо превращается в остров, навеги становятся на воду, и после праздника открытия навигации выходят в море. (МД., гл 5, 6)

Мост самоубийц соединяет между континент и полуостров. Находится над длинным заливом (глубина под мостом 13 метров). Летом залив сухой, зимой спокойный, осенью в нем ходят штормовые пятиметровые волны. (МД., гл 5)

Когда Дик стоит на мосту самоубийц перед прыжком, погоня заходит слева, «колония прокаженных» - справа,
над ней висит полицейский глайдер.

Дик плывет из залива, он выбирается из каменного желоба, забирает вправо и цепляется за скалу.

У него 2 пути:

- напрямик к «Юрате», срезать путь через бухту (по идее, порт должен быть ему виден с этой точки).
- крюк вдоль берега, увеличивающий расстояние втрое.

Граница порта - крючкообразный мыс с маяком и длинным волнорезом. Там берег опускается.

«Через волнорез он [Дик] все-таки переполз и бухнулся в воду с другой стороны. Здесь волнение было потише, и Дик достиг первой навеги гораздо быстрее, чем рассчитывал.» (МД., гл 6)

 

Список непонятного:

- в одном месте упоминается Жемчужный остров, а другом-острова.

- Такое ощущение, что Дик все время двигается вдоль берега. Тогда порт, по идее, должен располагаться на том же берегу, что и колония прокаженных. Но тогда непонятно к чему там маяк (если не указывает вход в бухту). Да и сама картинка тогда не очень складывается, потому что тогда Дику нет надобности срезать путь через бухту.

Чтобы все это как-то примирить, нарисовала вторую схему. Но при таком раскладе вопрос нужности маяка и волнореза остается открытым.

 

Схемы – в комментариях.

@темы: Карта звездного неба

---

Откуда берутся синоби?

[Elena_aka_hel]

Дурацкий вопрос, но правда, откуда? Насколько я поняла, у Рива достаточно развита контрацептивная культура и не запрещены аборты. Так откуда на Картаго столько нежеланных детей, что из них можно сформировать целый клан? Да еще при условии, что дети синоби не могут войти в клан синоби?

Мнения, предположения, гипотезы?

@темы: Сидим, курим

---

Ремоделинг-2

[Запасной аэродромчик]

Еще одна сцена переписана: ночной диалог Моро и леди Констанс


— Леди Ван-Вальден, — ответила она.

— О, боги…

Внутри завозились, и через минуту Морита открыл дверь — он успел не только надеть брюки, но и сполоснуть рот мятной водой, и сложить постель.

— Я, кажется, знаю, почему вы пришли, — он уступил ей постель, самое удобное сиденье в каюте, а для себя откинул от стены единственный стул. — Это уже не честность, это патология.

— Что вы имеете в виду? — спросила Констанс.

— Ну, нет, против себя я свидетельствовать не обязан даже в инквизиции, — усмехнулся он. — Скажите вы: в чем дело?

— Вы лжесвидетельствовали против Бет.

— Не против Бет, а в пользу мальчика. И если бы не я, его бы, самое меньшее, избили.

— Нет. Я никогда бы не поверила, что он способен кого-то изнасиловать. Я знаю его историю, и я бы трясла их обоих, пока не вытрясла правду. Но если бы вы ошиблись в своей догадке… То возвели бы самую черную напраслину на девочку. Мастер Морита, неужели вы и в самом деле настолько ни во что не ставите модифицированных людей, что вам все равно, как их оговаривать?

— Сударыня, я ведь говорил уже, что считаю Элисабет человеком, и всегда обращался с ней как с человеком. И право, давно пора ее ремодифицировать, это решит половину проблем. В данном же случае я исходил из соображений о том, насколько адекватный вине вред будет причинен в обоих случаях. По-моему, Бет прекрасно знала, чего хочет. И, по-моему, смешно делать из этого трагедию. Если вы верите, что все создал Бог — то и гормоны он создал тоже.

— И ум, и совесть, господин Морита. Я знаю вавилонские взгляды на вопросы пола, и нахожу их неправильными.

— Но именно из-за ваших взглядов на вопросы пола мог бы пострадать мальчик, который вам так дорог. Он же вам дорог? В Вавилоне никто просто не спросил бы, что делают юноша и девушка их лет вдвоем в уединенном месте. Если им это нравится, почему нет?

— Мастер Морита, я не хочу сейчас дискутировать о морали. И не называйте меня «миледи»: вы не мой вассал.

— Прошу прощения, сударыня. Но тогда — зачем вы пришли? Сказать мне — ай-яй-яй, как нехорошо лгать?

Констанс не знала, что ответить. Действительно, о цели своего прихода она совершенно не подумала. Неужели ей просто хотелось вывалить на кого-то свое раздражение?

Моро вытянул губы, поднес к ним руку жестом старого, давно бросившего курильщика, которому для раздумья требуется хотя бы символическая сигарета. Потом сказал:

— Думаю, вы пришли, чтобы узнать, о чем мы с юношей говорили. Точнее, понять, почему кое-какие вещи он был готов обсуждать со мной, а не с вами.

— Это я как раз понимаю. Вы чужак, мастер Морита. На Санта-Кларе вы покинете корабль. Ему все равно, что вы подумаете о нем.

- Близко, но не то. Я единственный, кто видел в нем абсолютно невиновного человека.

- Не единственный.

- Бросьте, сударыня: с вашей точки зрения он совершил если не преступление, то уж как минимум грех, я же в грех не верю. И к слову о преступлениях: если вы знаете его историю, вы должны были найти и некоторое сходство с сегодняшним… событием.

- Полагаете, я буду обсуждать это с вами?

- Полагаю, да. Вам хочется это обсудить, но не с кем: стармех по очевидным причинам не годится для такого разговора, у шеэда неверные представления о людской психике, субнавигатор не умеет держать язык за зубами, а капитан – мягко говоря, не самый острый ланцет в наборе. Остаются ваш брат-аутист, гемы и сей недостойный, - Морита приложил ладонь в груди, улыбнулся, и тут же улыбку словно сдернули с лица. – Ну так как? Вам тоже кажется, что в обоих случаях юноша хотел быть наказанным? Что его тянет к саморазрушению?

- Человек с тягой к саморазрушению не получил бы пилотской лицензии, даже ученической.

- Я не имел в виду тягу к самоубийству. Если нейротехники ее не нашли, значит, Дик не хочет покончить с собой. Но он со всей очевидностью хочет страдать.

Констанс невесело засмеялась.

- Вы хватили через край, мастер Морита. Он не мазохист.

Бортмех сделал кистью движение, словно разгонял несуществующий дым.

- Мазохист не хочет страдать, он хочет наслаждаться – а что наслаждение он ищет в унижениях и боли, так на то он и мазохист. Дик хочет страдать. Это совсем другое.

- А еще он не выносит запаха жареного мяса.

Моро откинулся назад, чуть склонив голову вправо, разглядывая Констанс, как художник рассматривает свежие мазки, сливающиеся в рисунок.

- Возможно, - сказал он. – Даже скорее всего. Комплекс оставшегося в живых, вина перед ушедшими, ощущение того, что жизнь получена в долг, и этот долг нужно отрабатывать. Но это слишком очевидно, до этого психотерапевты и нейротехники не могли не добраться. Должно быть что-то еще. Глубже.

- Я не психоаналитик. А вы?

- А я просто наблюдательный человек. Во вам еще одно наблюдение: механизм саморазрушения оба раза запустился в ситуации, связанной с сексом, а чувство внутренней цельности у мальчика завязано на самоотождествлении с сохэями. То есть, на полном отказе от сексуальности.

- Это ценное наблюдение, и я обязательно им воспользуюсь, мастер Морита. Но скажите мне, что заставляет вас наблюдать именно за Диком так пристально?

Моро ответил не сразу.

- Он – первый человек из ваших, с кем я могу разговаривать, не содрогаясь от внутреннего отвращения.

Констанс молча встретила его взгляд.

- Я догадываюсь, о чем вы не говорите, – усмехнулся Моро. – Ему более пристало бы содрогаться от отвращения при разговоре со мной; первые дни так оно и было, но сейчас из всей команды он выбрал меня. Он пошел за мной, и вас это беспокоит. Потому вы и пришли ко мне, среди ночи, даже не переодевшись толком.

Констанс опять ничего не ответила. Ее не в первый раз так откровенно раздевали глазами; чтобы обескуражить ее, требовалось нечто большее.

- Как вы думаете, почему вас ненавидит кос? – спросила она.

Морита развел руками.

- Видимо, чует мой настрой к экипажу. Настрой, врать не буду, далекий от благодушия. Мне не нравится ни Империя, ни люди ее населяющие, ни идеология, ни то, что она с людьми делает. Я могу скрывать это от людей, но не от животного, которое генетически запрограммировано на скрытую агрессию отечать открытой. Тормозящие механизмы коса, скорее всего, расшатались от стресса – эти звери крайне тяжело переносят смерть хозяев. Его следовало бы усыпить хотя бы из милосердия. Вы предпочитаете рисковать собой и детьми из сентиментальных соображений – воля ваша, но я не хочу умирать только потому, что не могу перестать испытывать к вам, господа победители, нормальное и естественное отвращение.

- Мастер Порше полностью контролирует коса. Зверь не покидает каюту в его отсутствие. Зверь не выказывает агрессии ни к кому – кроме вас. Может быть, именно вам в таком случае стоит пересмотреть свое отношение и перестать источать скрытую агрессию? Вы сами свидетельствуете, что Дик преодолел свое предубеждение на ваш счет. Что мешает поступить так же?

- О, боги… - Моро запустил пальцы в волосы. – Он пришел ко мне, кроме всего прочего, еще и потому, что я оказался не тем врагом, какого он воображал себе. Но мне-то не пятнадцать лет, и меня растили не в монастырском приюте. Я не воображаю, а знаю вас, знаю насквозь. Мне не с чего менять свое отношение.

- По этой логике, самое большое отвращение вы должны питать именно к Дику.

- А вот тут вы ошибаетесь. Вы думаете, что дело в вашей религиозности, и наибольшую неприязнь я должен питать к тому, кто наиболее истово ей привержен. Но в том-то и дело, что Дик не привержен ей. Он верит истово, но не в вашего Бога. У него есть свой. Он совершенно искренне полагает его вашим - но здесь он заблуждается так же, как и вы. Его Бог порожден естественной для человека потребностью в любви, которую ему негде было утолить. Его биологичский отец умер, приемному отцу пришлось передать его в приют, опекун отказался от него, когда пропала надобность в бесплатной няньке – что ж, он отыскал себе идеального отца, который никогда не умрет, не покинет и не предаст. Это не драуга – то есть, конечно же, само по себе это драуга, но мальчик избрал ее не потому, что привержен злу. Для него это способ сохранить душевное здоровье. В его обстоятельствах более чем приемлемый.

Констанс смотрела в зеленые наглые глаза вавилонянина, и пыталась понять, что же за ними скрывается. А впрочем — почему «наглые»? Этот человек просто смотрит прямо, не видя оснований стыдиться себя, и…

Нет, все-таки наглые, оценивающие.

- С учетом того, кто организовал ему эти… обстоятельства, я не могу понять, таят ваши слова о зле и драуге некую иронию или являются открытым проявлением двоемыслия.

- Та-та-та, сударыня! Ни один вавилонянин в здравом уме не станет прославлять акцию в Минато как нечто достойное и праведное. Это была жестокая военная необходимость.

- В чем она заключалась? Чем Вавилону угрожали голодные, до нитки обобранные люди?

- Вавилону угрожала ваша прекрасно вооруженная, мускулистая и весьма зубастая Империя, которая воспользовалась нашей внутренней войной, чтобы решить за наш счет несколько своих проблем, а восстание Райана Маэды использовала как казус белли. И если вам, владетельнице доминиона, нужно объяснять, почему для нас был важен сектор Сунагиси и почему мы не могли допустить, чтобы инфраструктура Минато вместе с людьми досталась вам – вы еще меньше подходите для своей роли, чем ваш наслаждающийся аутизмом брат.

— Мастер Морита, я не сомневаюсь, что вы интересный собеседник, но идет уже второй час ночи и, право слово, я хочу спать.

— Но ведь вы не решили основной для себя вопрос: как быть с нашим Гийомом Маршалом. Или уже решили?

— Как он узнал правду? Если вы сами сказали ему — то на что вы рассчитывали?

— Ни на что. Я отступил перед неоспоримым фактом: когда кто-то меняет фильтр воздуховода, вентиляторы останавливаются и опускаются заглушки. Дик сам это заметил и сам прижал меня к стене. Я надеюсь, что эта эстафета благородства на вас и закончится: вы не станете дезавуировать мое свидетельство перед командой?

— Вы правы, не стану, — Констанс перешагнула порог каюты. — Ради Дика. Но, мастер Морита, на будущее – он не нуждается в такого рода благодеяниях. Особенно от вас.

- Морита склонился в светском полупоклоне, прижав ладонь к груди.

— Это ему решать, сударыня. Но я не могу отпустить вас, не сказав комплимента напоследок: вы полностью соответствуете прозвищу, полученному от собственных подданных.

Констанс не стала спрашивать «Какому?». Она прекрасно знала это прозвище — Куроганэ-бимэ. «Железная леди».

@темы: Карта звездного неба

---

Небольшой ремоделинг

[Запасной аэродромчик]

Одна сцена из 5 главы в ходе редактуры переписана, и чуть-чуть больше становится известно о прошлом Дика.

— Разве я сказал что-то не так? — черные брови вавилонянина чуть приподнялись. — Между вами все происходило иначе?
— Нет, вы угадали, — опустил голову Дик. — Хотя я не знаю, как…
—
Немножко знания людей, и, если хочешь, классической литературы. А что
это была за история с ножом? Если не хочешь, не рассказывай.
Дик отчего-то почувствовал, что хочет рассказать. Хочет поговорить об этом… с вавилонянином. Да, именно с вавилоняином.
-
В приюте на Мауи у меня был друг. Где-то на год старше. Симон в
крещении, но все его звали Таракихи, даже священник. Таракихи был гем, -
Дик посмотрел в глаза Мориты. – С синими волосами.
- Сёфу, - кивнул
Морита. – Сексуальная обслуга. Хозяин сбежал, взрослую прислугу
приставили к каким-то работам, детенышей отправили в приют.
- Хозяин
не сбежал, он погиб, – мышца где-то под челюстью Дика вдруг начала
дергаться сама, против его воли. - Его сын был в том же приюте. В
старшей группе.
- Анару Матепараэ, - усмехнулся Моро.
- Да. Откуда вы знаете?
- Все-таки я из семьи Морита, мне положено знать имя наследника семьи Матепараэ. И вы были в одном приюте. Забавно.
- Что в этом забавного?
- Ирония судьбы, Дик. Больше ничего. Стало быть, юный Анару и в приюте продолжал относиться к Таракихи как к своему слуге?
- Хуже. Он относился к нему как к своей собаке. Нет, не так. Я даже не знаю, с чем сравнить.
- Я знаю. Но ты, воспитанник доблестных христианских воинов, конечно же не мог допустить такого обращения со своим товарищем?
- Вы смеетесь надо мной, что ли?
- Нисколько. Из-за Таракихи вы конфликтовали с Анару?
-
Я его бил, если он попадался мне один. Если он был с дружками, то бил
меня. Таракихи… он совсем не мог за себя постоять. Он не мог даже
отказаться выполнять приказы. Его… сделали таким, - теперь Дик смотрел
на беловолосого вавилонянина обвиняющее.
- Запечатлели на хозяина, - спокойно сказал тот. – И что же было дальше?
-
Меня усыновили, и я полтора года его не видел. Жил с одной семьей на
приполярной станции, там налаживали нефтедобычу… Потом эта семья
улетела, а меня вернули в приют.
- Мерзко они с тобой обошлись.
Дик пожал плечами.
-
С Таракихи обошлись хуже. Анару никто не хотел брать. А Таракихи
отказывался идти в любую семью без него. Отказывался лечиться, разрывать
эту… связь в мозгах. Анару заставлял его сбегать из приюта и...
зарабатывать для себя деньги… в самых помойных кварталах Палао…
- И однажды ты увидел, как он зарабатывает для своего хозяина… Понимаю.
-
Не понимаете, - Дик ответил тихо, вновь борясь с подкатывающей
тошнотой. – Это был имперец. Христианин. Я видел его в храме. Он выходил
к алтарю и читал Писание. Если бы я не узнал его, я бы, может, и не
кинулся с ножом…
- А где ты взял нож?
- А это был его. Даже не
нож, универсалка. Он работал монтажником. Отложил в сторону пояс с
инструментами, чтобы… - юноша схватился за горло. На то, чтоб справиться
с собой, понадобилось секунд пять.
- И тебя судили?
- Нет, вы же
слышали, что сказала миледи. До суда дело не дошло. То есть, того типа
судили, конечно, а меня нет. Нас отправили в клинику – меня и Таракихи.
Меня на обследование, его на лечение, потому что больше эту зависимость
уже терпеть было никак нельзя. Потом меня усыновил мастер Хару, и с
Таракихи мы уже не виделись. На письма он не отвечал.
Дик сделал несколько глубоких вдохов.
-
Анару пустил про меня слух, что мы с Таракихи… ну, вы поняли. Вранье,
конечно, но… кто-то что-то где-то слышал, и… до «Паломника» это тоже
дошло. Наши не поверили, конечно… То есть, я думал, что не поверили…
Теперь я не знаю, что думать.
- Не поверили, не поверили, - успокоил Морита. – Хотя… Ты сам-то уверен в своих мотивах?
Дик напрягся, выпрямившись на стуле.
- Эй, мне лицо разбили за девушку, вы еще помните?
-
Я не об этих, а о других мотивах. Как и леди Мак-Интайр, я вижу некий
общий узор в твоих злоключениях на Мауи и на корабле. Ты читал этот
рассказ вашего блаженного Гилберта, «Неуловимый принц»?
Дик пожал плечами.
-
Ты ведешь себя как его герой. Ты совершенно прав – и при этом губишь
себя. Задумайся, почему ты так делаешь. Что в такие минуты толкает тебя
на саморазрушение.
Дик совершенно не хотел задумываться об этом, и так с тошнотой еле удавалось справляться. Вместо этого он спросил:
- Вы и в самом деле считаете, что я прав? Не сейчас, а… тогда?
Брови Мориты встали «домиком» на миг.
-
Ты очень многого не понял о нас, Дик. Мы действительно относимся к
гемам как к домашним животным. Считаешь ты это правильным или нет, мне
безразлично. Но в деле с Таракихи я, безусловно, поддержал бы себя,
потому что и с животными нельзя обходиться так скверно, как обходился с
твоим... другом… его хозяин.
- Анару не был его хозяином!
- Так
считали ваши имперские власти. Анару и Таракихи считали иначе. В любом
случае, Анару обращался с ним скверно – и при всем отвращении, которое я
питаю к вашей идеологии, я бы помог тебе против него, не дожидаясь,
пока ваши благонамеренные идиоты придут к правильному решению:
перезапечатлеть Таракихи с Анару на кого-то другого.
- Но ведь нельзя заставлять человека сделать правильный выбор!
-
Человека – нельзя. Но Дик, мы никогда не найдем с тобой общего языка:
Таракихи – высокоразвитый биоконструкт, созданный на основе вида хомо
сапиенс сапиенс – но не человек. Ваше приютское начальство просто длило
его мучения, пряча голову в песок и делая вид, что он способен на
какой-то там выбор. О, боги. Я все больше ненавижу вашу Империю – даже
не за то, что вы разгромили нас в войне. И не за то, что вы оставили
меня нищим. А за то, что вы взяли на себе ответственность за миллиарды
живых существ, о которых ничего не знаете и знать не хотите!
- Мы знаем, что это вы их искалечили! – Дик спохватился. – То есть… не вы лично, мастер Морита… но вы одобряли это. Вы молчали.
- Кажется, кто-то хочет втянуть меня в политическую дискуссию, чтобы отвлечь от своих проблем.
- Все мои проблемы сойдут с синяками.
-
Нет, не сойдут. Если ты не хочешь подумать о себе – подумай хотя бы о
людях вокруг тебя. О капитане, о леди Констанс. Как бы они себя
чувствовали, если бы ты понес наказание, а они потом узнали, что
наказали невиновного?
Дик закрыл ладонью наливающееся жаром лицо.
- Ты ни секунды не думал о них, правда?
Дик опустил руку.
-
Но ведь вы тоже отвлекли меня от вопроса – как вышло, что вы не слышали
наш разговор, а свидетельствовали в мою пользу? А если бы… вы не
угадали? Если бы виноват был я, а не Бет?
Моро посмотрел на него, словно прикидывал что-то.
—
Я был уверен на девять десятых, — сказал он. — Потому что я немножко
знаю Бет, немножко знаю тебя, и привык доверять своим суждениям о людях.
Ты знаешь, что запотевшее стекло, по которому написали пальцем и
стерли, запотев снова, показывает стертый рисунок?
Дик опустил ресницы, трогая языком разбитую губу.
— Но если бы вы ошиблись, это была бы такая скверная ложь, что хуже, наверное, и не бывает…
—
Я просчитал последствия для тебя и для Бет. Даже в этом случае
наказание, которому подвергли бы тебя, было несоизмеримо с
неприятностью, которую ты причинил бы ей — особенно учитывая то, что она
сама этого хотела.
— Я не должен был поддаваться.
— Почему? Ты
когда-нибудь задумывался над этим? Почему ваш Бог, которого вы зовете
благим и подателем всякого блага, запрещает самое невинное из
удовольствий?
Он склонился к Дику так, что лица их оказались на одном уровне, и тихо, распевно проговорил:

— Нет в мире лучше молитвы
тому, кто стоит молитвы,
чем соединенье плоти,
не взятое против воли.
И с каждым ударом тел их
так радостно сердце бога,
как будто он сам на ложе
простерт с обоими вместе.
И веселятся дружины,
с громами сдвигая кубки:
«Воистину, сладки жертвы,
что люди приносят нашим!»
И за пределами мира,
под гнетом иных созвездий,
бичи над горами мечут
в их честь валараукары.
И лишь в подполье Вселенной
в углу с гнилыми щелями
разносятся скрип и скрежет,
а шума вина не слышно.
И бог вопрошает бога:
«Эй, кто там в углу Вселенной
не радуется со всеми
той доброй радости плоти?»
И бог отвечает богу:
«Не знаю, как ты заметил?
То малый демон Синая
и семя его, Распятый .

—
Это ложь! — Дик даже вскочил, так что боль ударила в голову, но он не
умолк: — Это сочинил человек, который обо всех писал гадости, кроме тех,
кто ему нравился, а сам струсил даже присоединиться к акции
гражданского несогласия.
- То, что он струсил – всего лишь мнение
Брайана Риордана. А если это ложь - то чего ради тебе разбили лицо? И
почему ты грезишь не о браке, а о военизированном монастыре?
Дик не
нашелся, что ответить. Лед почти растаял, и холодные струйки бежали по
его руке к локтю, капая на пол, и выпитое бренди стало отдавать
перегаром. Но, видимо, именно бренди придало его мыслям необычную
легкость, и ответ, до которого он иначе додумался бы только возле лифта,
вдруг выскочил сам собой:
— Вы же видите — я слишком глуп, чтобы понимать женщин.
Моро засмеялся — ответ ему явно понравился.
— Иди ка спать, Рики, — сказал он. — И… не сделай глупости.

@темы: Карта звездного неба

---

Что-то захотелось мне о Керете поговорить

[Elena_aka_hel]

У меня сложилось впечатление, что Керет довольно странно себя ведет, узнав о насилии, совершенном Моро над Ричардом Суной - он как будто вообще не заметил речи Суны на суде. Вот не было ее - и все! Допустим, первое время он остро переживает гибель Лорел и ему ни до чего нет дела, а потом? И не сказать, чтобы вопрос пустяковый - близкого друга насильником ославили как-никак. Но Керет ничего не пытается выяснить, ничего не спрашивает у Моро, никак не меняет к нему отношение.

Мне кажется, такое поведение может иметь несколько объяснений.
1. Керет настолько уважает Моро, что и мысли не допускает о реальности насилия. Оговорил Дик Морихея-доно. Зачем? А кто ж его знает, римские безумцы - загадочный народ.
2. Керет считает, что насилие таки было, но, раз это часть конвертации, то оно как бы и не насилие вовсе. Моро же это делает по служебной необходимости и даже где-то в интересах Дика, ведь для того конвертация - единственный способ прижиться на Картаго. А Дик, выходит, не понимает, как он дорог для дома Рива и не ценит заботы, да.
3.Керет просто старается не думать на эту тему: Морихей отчасти заменил Керету отца, а плохо думать об отце нельзя.
4.Керет поверил Дику, но, поскольку Моро Керету друг, а Дик - нет и даже наоборот, встал на сторону Моро, заняв позицию "самсцуковиноватый". Да, Дик довел доблестного разведчика, героя и спасителя императорской семьи. Чем? Ну, может, по
"Паломнику" в красных труселях ходил или много Моро улыбался, или наоборот - цаца какая! - избегал общества Морихея и тем самым заинтриговал. Сам нарвался, короче. И еще мало получил, мало! Добавить надо бы!..

Как вы думаете, какой из вариантов (или даже комбинация вариантов) ближе к характеру Керета?

@темы: Сидим, курим, Просто поговорить

---

[gunfighter]

Название -
Автор: gunfighter
Герои: Ричард Суна, Элисабет Шнайдер-Бон
Рейтинг: нет
Саммари: рождественское пожелание Ричарду Суне
Благодарность за наводку на стих  Elena_aka_hel

@темы: Фанарт

---

[Хинтер]

Семнадцатая глава.

@темы: Карта звездного неба

---

[Хинтер]

Автор: Hinterhalt
Герои: всё те же
Рейтинг: нет рейтинга

@темы: Фанарт

---

[emerald]

Шестнадцатая глава.

@темы: Карта звездного неба